Крах
Шрифт:
– Хорошо, – сказала Блум, выпрямив спину. – Пять над тремя. Пятьдесят три? Десятки на ступеньку выше, чем единицы.
– А что такое пятьдесят три?
Ди покачала головой. Ничего не получалось.
– Сэм, соберись, – сказала Ди. – Сумасшедший оставил для нас загадку. Он знает, что мы можем ее разгадать, и он хочет, чтобы мы это сделали.
– Не слишком ли примитивно? – спросил Бергер. – Типа три под пятью? Или пять над тремя? Без контекста. Чистая математика.
– Хотя что нам это дает?
–
– Теперь мне нужна уже не сигарета, а настоящая капитанская трубка, – пожаловался Бергер.
Его замечание проигнорировали. Ди взглянула на часы.
– Сейчас начало пятого, – сказала она. – Если бы это означало какой-то дедлайн, то в любом случае уже поздно.
– Возведение в степень, – произнес Бергер.
– Что? – не поняла Блум.
– Похоже на то, – пожал плечами Бергер. – Три в пятой степени. Выглядит как маленькая лестница, если написать цифрами.
Блум достала телефон, включила калькулятор и набрала: три умножить на три умножить на три умножить на три умножить на три.
– Двести сорок три, – сказала она. – Нам это о чем-то говорит?
Бергер покачал головой.
– Мне говорит, – произнесла Ди. – Это число точно где-то встречалось. Но в мозгу такая каша.
– Цифры 2, 4, 3, – задумчиво сказала Блум. – Я тоже их видела. И даже набирала.
– Где набирала? – спросил Бергер.
– В приложении с картами! – воскликнула Ди. – Когда сидела в социальном такси.
– А я набирала их в навигаторе, – кивнула Блум. – Улица Бьюрсэтрагатан двести сорок три.
Поднос полетел на пол.
– Ателье в подвале! – воскликнул Бергер.
62
Это было поистине удивительное место. Оно как будто существовало не в нашей реальности, а в какой-то другой, более темной.
Служебная машина въехала в большой внутренний двор. Несмотря на резкие лучи вечернего солнца, между домами царил полумрак.
Они были вдвоем, Бергер и Блум.
Подкрались к густым колючим кустам, стелющимся вдоль дома номер двести сорок три. Низкое подвальное окно старались не выпускать из виду. Оно было заклеено черным полиэтиленом. Изнутри. В прошлый раз такого не наблюдалось, и вряд ли окно затянули полицейские.
Он там. Их убийца действительно там.
И он там не один. С ним его мама. И он собирается ее убить.
В прошлый раз Бергер и Блум зашли не оттуда, они проникли в помещение через площадку с мусорными контейнерами. Теперь на долю Бергера выпало повторить этот подвиг. Блум должна была зайти с другой стороны.
Они разделились. А это всегда нехорошо. Крайне мало что в одиночку получается лучше. Им бы сейчас очень пригодилась Ди, но у нее была другая задача.
Быстро кивнув друг другу, они разошлись в разные стороны. Бергер проскользнул к входу на площадку с мусором. Вскрыв обшарпанную синюю дверь, он рассек затхлый плотный воздух и открыл отмычкой замок на внутренней двери. Оказавшись в коридоре, сразу же почувствовал, как ударяются о тело мелкие насекомые – видимо, повылуплялось множество новых летучих муравьев. И тут Бергер увидел Блум.
Она стояла за дверью, ведущей в ателье. Лицо ее странно поблескивало в темноте. Полная готовность. Глубокое дыхание. Идеальная координация. На секунду она закрыла глаза.
Потом Блум резко распахнула дверь, Бергер кинулся внутрь.
И направил пистолет прямо на неподвижную Матильду Дальберг.
Она полулежала на диване, без сознания. Ее тело закрывал мужчина. Видны были лишь его глаза. По сути, она сидела у него на коленях.
Приставив пистолет к виску Матильды, он поднял вторую руку. В ней он держал шприц. Введя иглу Матильде в шею, мужчина произнес:
– Как вы долго.
На короткое мгновение его лицо высунулось достаточно, чтобы можно было разглядеть, кто это.
– Без глупостей, Юхан, – сказал Бергер.
Юхан Дальберг, «преподаватель философии», старший брат, ответил:
– Из-за того, что вы так медлили, она сделалась неуправляемой. Пришлось дать ей мягкое снотворное. Это ее разбудит.
Он ввел все содержимое шприца маме в шею. Когда он швырнул шприц на пол, левая рука его дрожала.
– Положите пистолеты, – скомандовал Юхан.
– Ты же понимаешь, что мы не можем этого сделать, – сказала Блум.
– Тогда я ее застрелю, – спокойно произнес Юхан. – Пиф-паф!
– Тогда ты гарантированно погибнешь, – сказал Бергер.
– Я и не рассчитываю выбраться отсюда живым. Вопрос лишь в том, скольких я заберу с собой. Делайте, как я сказал, и останетесь жить. И она тоже.
Бергер положил пистолет на стол. Блум колебалась.
– Ну давай же, клади. Они будут лежать тут, рядом. Я приготовил для вас два кресла. Усаживайтесь поудобнее.
Крайне неохотно Блум отложила пистолет. Они с Бергером сели.
– Как здорово было, – искренне произнес Юхан Дальберг. – Встретить хоть какое-то сопротивление. Приятно, что кто-то меня понимает.
– Думаю, мы понимаем не всё, – ответила Блум. – Но довольно многое.
– Мы считаем, что речь идет о ночи на пятое июля девяносто пятого года, – сказал Бергер. – Все четверо братьев на берегу озера Меларен. Твой отец установил какую-то конструкцию, чтобы провести эксперимент над своими детьми. Какое-то хирургическое вмешательство, от которого у тебя до сих пор трясется левая рука.