Крапленая обойма
Шрифт:
– Не видел давно.
– Он по средам приходит.
– То есть завтра он у вас будет?
– Несомненно.
– И в какое время?
– Утром. К открытию.
– Он постоянно так ходит?
– Сколько помню. – Марья Сергеевна больше на нас не смотрела.
– И в прошлую среду был? – не унимался я, не веря такой удаче.
– Я же сказала, молодой человек, – неодобрительно дохнула в затылок клиенту Марья Сергеевна.
– Был, был, – доброжелательно подтвердила моя парикмахерша.
Я поспешил ретироваться из салона и направился к стоянке, где была припаркована
Армен сразу же поинтересовался:
– Куда дальше едэм?
– Никуда, – остудил я его пыл. – Считай, что все закончилось. Нужного человека я нашел.
Армен захлопал ресницами и недоверчиво отодвинулся от меня, как от прокаженного. По-видимому, не поверил. Или решил, что я спятил.
– Звони Хану, – приказал я.
Армен несколько секунд медлил, словно ожидая, что я опомнюсь, затем вытащил из прикрепленного к передней панели «кармашка» сотовый телефон и быстро застучал пальцами по кнопкам.
– Армэн это, – подобострастно представился он в трубку. – Ага... Говорит, что нашел. Счас... – И уже мне: – Дэржи. Хан хочэт с тобой говорить.
Я приложил трубку к уху.
– Что у тебя там? – послышался в трубке настороженный голос Хана.
– Я хотел бы получить вторую часть обещанного гонорара, – бодро отчеканил я.
Настроение у меня приподнялось. Что и говорить! За сутки заработать десять кусков. Это было неплохо. И отпуск свой можно будет несколько продлить.
– Не спеши, – остудил меня Хан. – Ты знаешь, где находится нужный мне человек?
– Я знаю, где он будет завтра утром.
– Ага, – подхватился тут же Хан, словно уличил меня во лжи. – Завтра, значит. Вот завтра и рассчитаемся. Что-то ты уж больно быстро все обтяпал...
– Не веришь мне?
– А я никому не верю. И ты не исключение. Где он завтра будет?
– На Старом Арбате. В парикмахерской.
– В парикмахерской? Что за хренотень ты несешь?
– Тебя ведь не интересуют мои методы розыска, а? – Мне уже стало надоедать оправдываться.
– Засунь свои методы сам знаешь куда... Меня интересует конечный результат.
– Вот и получай его, – огрызнулся я. – Завтра в девять утра.
– Значит, к семи я приеду. К тебе домой. Оттуда поедем к твоей парикмахерской. И не иначе. Я удостоверюсь, что ты не туфту мне подсунул. И после этого получишь оставшуюся часть. Только так. Врубился?
– Как знаешь, – спорить с Ханом было бесполезно.
– Дай трубку Армену.
Я быстро передал мобильник джигиту.
Тот выслушал наставления своего хозяина, повесил трубку на панель, посмотрел на меня и пробасил:
– До утра можэм отдыхать.
– Вот и хорошо, – без настроения ответил я. – Отвези меня домой и можешь катиться на все четыре стороны.
– Нэ, – Армен покачал головой. – Хан сказал от тэбя не отходить нэ на шаг. Больно уж ты слипкий.
Я удивленно посмотрел на Армена, а затем досадливо плюнул себе под ноги.
– Скользкий, умник.
– Я так и говорю, да.
Да-да. Черт бы тебя побрал. Видимо, от тебя мне не отделаться. И первым сойду с ума я. Это уж как пить дать.
– Куда едэм?
– Домой.
Напьюсь и завалюсь спать. Так я хоть не буду слышать голоса этого джигита. Я надеялся,
Глава 3
– Я все делал так, как вы и говорили, доктор. Но вас слишком долго не было. Очень долго. А Они не ждут. И мне пришлось предпринять контрмеры.
– О боже. Что вы натворили?
– Они опять попытались меня достать. Но у Них снова ничего не получилось. Вы мне говорили, доктор, сидеть дома и никуда не выходить. Ждать вас. Я ждал. Долго ждал. Я даже на работу не стал звонить. Потому что Они могли подслушать.
Лаврентьев тяжело вздохнул. Он не видел своего пациента три недели. И даже чуть больше. После того, как произошло несчастье с его женой, ему было не до того. И Фомин на время исчез из его поля зрения. И оказывается, страшного это ничего не принесло... Фомин следовал всем инструкциям. Он заперся у себя в загородном доме и не выходил оттуда. Все три недели. Так, по крайней мере, он говорит. И Лаврентьеву вроде нет причин не доверять ему. Вчера врач звонил на работу вице-президента, и его шеф сообщил, что Фомин уже несколько дней не появляется в компании. Ему звонили домой – и в городскую квартиру, и в загородный особняк. В последнем трубку подняли. И Фомин вполне здраво заявил, что ему нужен отдых. Президент решил, что его работник, возможно, приходит в себя, и оформил тому отпуск. Лаврентьев выслушал тираду президента и не стал убеждать его в обратном, не стал обнаруживать свои сомнения. Он-то знал истинный смысл слов своего пациента. Фомин научился обманывать весьма правдиво. Потому что Они очень умные враги. И Их очень много.
Лаврентьев боялся: после многих дней, что он не видел Фомина, тот окажется совсем невменяемым. Но нет, за это время болезнь не слишком прогрессировала. Фомин слепо следовал указаниям психоаналитика, что говорило о том, что беспокойный пациент еще не решился отнести доктора к числу своих врагов. Лаврентьева это обрадовало больше всего.
– Вы все время находились дома, как я вам и велел?
– Да, доктор. Это правда.
Не во всем, хотелось добавить Лаврентьеву. Фомин говорил, что никому не звонил. Но ему звонили, с работы уж точно. Он промолчал об этом. Значит, вполне возможно, утаил и еще что-то. Лаврентьев внимательно наблюдал за лицом пациента, который лежал с закрытыми глазами на кушетке. По лицу ничего нельзя было прочесть. Умиротворенное, спокойное, словно человек спал и видел хороший сон. И говорил во сне. Без всяких эмоций, будто пересказывал содержание своих сновидений.
– Чем вы питались?
– У меня есть запасы, доктор. Не волнуйтесь.
– Вы говорили, что Они опять попытались к вам подобраться?
– Да, доктор, попытались. Сегодня ночью. Но я Их встретил.
– Вы что же, опять стреляли?
– Нет. Вы же сказали не делать этого.
– Тогда что же?
– Я включил прожектор...
– Какой еще прожектор?!
– Я его купил. Давно. Как только понял, что Они за мной охотятся. Хороший прожектор. Мощный. Я его повесил возле входных дверей.