Красавчик
Шрифт:
Никита внимательно осмотрел коллегу. Тот говорил громко, с чувством, крепко сжимая ни в чём не повинное горлышко бутылки пальцами.
– Ты чё, брат, ревнуешь?
– Да не ревную я!
Михалыч отпил пива и отвернулся. Никита засмеялся.
– И не стыдно тебе, старый хрыч. Седина ж в бороду!
– Бес в ребро!
Мужчина дружески толкнул Никиту под руку и вслед за ним захохотал. Удар вышел болезненным, но Никита понял, что это не
– О! Михалыч! А как Роман у нас под градусом меняется? Крушить всё подряд начинает или можно аккуратно яйца подкатить и в кроватку все четыре сложить?
– Можно, чего нет-то?! Он под градусом дюже неразборчив становится. Помню, в общаге парни нарочно на бухло ему скидывались, чтобы долго не уламывать. А тебе-то зачем? Я думал, ты его внимания добиваться вздумал. А не разок и не по пьяни.
– Ой, Михалыч, это будут не первые и не последние отношения в мире, которые начались с пьяного перепихона. Когда там у нас ближайший корпорат?
– В начале октября у гендира днюха. Роман с Иван Палычем на короткой ноге, на празднике точно будет. А уж Палыч на бухло не поскупится.
– Откуда ты всё и про всё знаешь?
Никита пристально смотрел коллеге в глаза. Тот отсалютовал бутылкой, отпил и провозгласил:
– Опыт! Его не пропьёшь. Я пробовал.
К октябрю всё сложилось наилучшим образом. Никита через Семёна Михалыча узнавал обо всех изменениях в личной жизни своей цели. С блондином-сметчиком тот расстался в сентябре. Бурно, громко, при большом количестве свидетелей. Говорят, сначала блондин пару раз вылетел за дверь заветного кабинета. А потом, попытавшись пристыдить начальника прилюдно и заставить его вернуть всё назад, подошёл при всех в курилке. Своей цели он добился: Роман Викторович обратил на него внимание. Только совсем не так, как блондин рассчитывал: объявил, что никаких отношений не было, ничего он этому ущербному не обещал и пусть катится на все четыре стороны, а в кого хуем потыкать вечерами, он найдёт, об этом блондин может не беспокоиться. Возразить парню было нечем, никаких обещаний он действительно не получал, а если чего и надумал у себя в голове, то это были его личные проблемы. Под громкий хохот собравшихся он выскочил из курилки, а через две недели ушёл с работы.
Для Никиты день рождения гендира начался с пристального мужского внимания, однако, совсем не от того, от кого хотелось бы. Войдя в ресторан, он оказался в крепких объятьях
– О! Никитос! Выглядишь класс! Сядешь со мной?
– Мне приятно ваше внимание, Иван Павлович, но я не ищу отношений.
– А кто говорит об отношениях? Просто рядом «посидим».
Рука генерального беззастенчиво опустилась на его ягодицы. Никита упёрся ладонями в чужую широкую грудь, стараясь удержать неожиданного ухажёра на расстоянии, и обдумывал, как бы помягче отказать генеральному. Позади них раздался смех.
– Ну ты как всегда! Всё напрямик. Даже приглашение в постель.
К ним подошёл зам генерального, по совместительству его близкий родственник: то ли брат, то ли кузен. Его маслянистый взгляд прошёлся по телу Никиты и остановился на руках ген.дира, мнущих его задницу.
Ген.дир улыбнулся и спросил:
– Что? Нравится выбор?
– Хорош! Ничего не скажешь.
– Зато выбору ваш выбор не нравится!
Никита резко оттолкнул от себя генерального, отвлёкшегося на разговор. Здесь вежливость не спасёт. Против двух подвыпивших мужиков можно было действовать только по-мужски.
– Будешь руки распускать, получишь повестку в суд, а там – хоть увольняй. Сказал же, отношений не ищу! Захочется в чьей-то постели оказаться, я сам себе пару найду.
Никита прошёл в зал ресторана и взглядом нашёл того, кого желал увидеть в своей койке. Или оказаться в его – тут без разницы. Роман Викторович сидел за столом, увлечённо рассказывал сидящему рядом с ним главбуху какую-то историю, размахивая руками и то и дело хлопая собеседника по спине. Судя по его виду, он был почти трезв. Ну, ничего, Никита был настроен ждать столько, сколько придётся.
К концу празднования, когда самые семейные начали пропадать из ресторана, разъезжаясь по домам, Никита заметил, как Роман Викторович нетрезвым шагом двинулся в сторону курилки. Пора действовать.
Никита вошёл в задымлённое помещение, заполненное народом. Какая-то парочка миловалась на ближайшем диване, чуть подальше, сидя вокруг небольшого журнального столика, шумно о чём-то спорили несколько стаек молодёжи. Его цель обнаружилась в кресле в дальнем углу комнаты. Только Никита двинулся к нему, как его схватили за рукав и швырнули к стене. Генеральный и его зам прижали Никиту, не давая уйти. Заплетающимся языком, стараясь сфокусировать ускользающий пьяный взгляд на парне, генеральный зашептал ему на ухо:
Конец ознакомительного фрагмента.