Красавец и скромница
Шрифт:
— Где он сейчас?
— Думаю, в постели с тощей блондинкой, своей невестой, — с горечью произнесла Сара.
— Я вас понимаю. — Лоренцо медленно кивнул.
— Где уж вам, — откликнулась Сара с резким, нервным смешком и опустилась на диван, чтобы поднять Лотти на руки без ущерба для своего целомудрия.
Огромный плазменный экран над камином внезапно ожил и замерцал, заставив их обоих подпрыгнуть. Сара увидела обнаженный живот женщины, гладкий и золотистый, как песок пустыни. Камера поднялась выше, задержалась на ложбинке между тугими грудями, полюбовалась
Сара поймала себя на том, что смотрит на Тию де Луку с открытым ртом. Не узнать знаменитую итальянку было невозможно. Весь мир давно изучил эти миндалевидные глаза цвета зеленых яблок и пухлые губы, которые она приоткрыла в ожидании губ героя, пока занятых исследованием ее безупречной шеи.
Когда рука партнера Тии скользнула между ног актрисы, обе женщины по обе стороны экрана коротко вздохнули, почти вскрикнули. Экран погас.
Сара оглянулась на Лоренцо. Он стоял неподвижно, как статуя, держа в руках пульт дистанционного управления. Ей показалось, что на долю секунды в его глазах промелькнуло какое-то непонятное ей выражение, но оно тут же сменилось привычной для него маской бесстрастия.
Пульт полетел на журнальный столик.
— Вы на него сели, — пояснил Лоренцо.
— Простите, ради бога. — Сара вскочила на ноги. Он нетерпеливо передернул плечами:
— Нет проблем.
— Я прошу прощения не за то, что села на ваш дурацкий пульт. Я сказала, что вы не знаете, каково это, когда тебя предают. Я совсем забыла. Я не совсем в курсе, но Анжелика и Фенелла недавно говорили, что ваша жена…
— Вероятно, вы очень устали, — перебил он холодно. — Я провожу вас до комнаты.
— Да. — Одной рукой удерживая подол майки на месте, Сара попробовала другой сгрести с дивана спящую дочь.
— Лучше дайте девочку мне. Вы совершенно промокли.
— Вы тоже.
— Мне проще, я могу раздеться, — сказал он, нетерпеливо расстегивая верхние пуговицы рубашки и стягивая ее через голову.
Сара подумала, что он торопится избавиться от нее как можно скорее, без лишних хлопот. Она не винила Лоренцо. Наверное, он смотрел фильм, когда перепуганная Анжелика явилась просить помощи. Это объясняло, почему он не спит, почему одет в такой поздний час…
А еще это объясняло глубокую печаль, которую Сара чувствовала за его показным равнодушием. Скорее всего, он поцеловал ее тогда, чтобы забыть на минуту о своем горе, подумала она. Когда разбито сердце, ты сделаешь что угодно, используешь кого угодно, чтобы хотя бы ненадолго избавиться от боли и одиночества.
— Идите за мной. — Бросив рубашку на заваленный бумагами столик перед диваном, он взял Лотти на руки и двинулся к широкой лестнице на второй этаж.
Сара поспешила за ним, стараясь смотреть только на головку Лотти, доверчиво покоящуюся на его плече. Важно заставить себя не переводить взгляд на широкую спину, не следить, как мышцы перекатываются под оливковой кожей, потому что предательские сравнения не в пользу рыхлого Руперта с его животиком напрашивались
— Ваша спальня. — Лоренцо остановился так неожиданно, что Сара, углубившаяся в сравнительную анатомию, налетела на него и сразу отпрянула. Она прислонилась к стене, закрыв глаза, пытаясь отогнать непрошеные мысли и унять разбушевавшиеся гормоны. Сколько времени прошло с тех пор, как они с Рупертом…
— Возвращаю вашу дочь.
Сара открыла глаза и сразу пожалела об этом; Лоренцо стоял прямо перед ней, мягкий свет ночной лампы играл на смуглой коже груди и широких плеч.
— Спасибо за все, — пробормотала она, ныряя в дверь, — и простите меня.
Из-за бормотания внутреннего голоса, укорявшего ее за мысленное распутство, она не расслышала ответа. Переспрашивать было слишком поздно: шаги итальянца быстро удалялись по коридору.
Сара подошла посмотреть на дочь. Спящая под кружевными оборками легкого одеяла Лотти походила на миниатюрную Спящую красавицу. Бледно-зеленый шелковый полог кровати, подсвеченный ночничком, выглядел как искрящийся водопад. Сара представила восторг малышки, когда утром она проснется среди этой сказочной красоты.
Глядя на белоснежные простыни, Сара, которая еле двигалась от усталости, предвкушала долгожданный отдых. Она скинула футболку и уже задергивала шторы, когда в дверь постучали.
— Минутку! — Она успела прыгнуть в постель и натянуть одеяло до подбородка.
Лоренцо вошел в комнату по-хозяйски, направился прямо к кровати.
— Думал, вам пригодится, — сказал он.
Сара осторожно приподнялась и протянула руку к серой футболке, мягкой и выцветшей, которую протягивал ей Лоренцо.
— Спасибо, — сказала она, не глядя ему в глаза. Она ожидала, что он сразу уйдет, но он остался. Тишину комнаты нарушал только монотонный шум дождя за окном и спокойное дыхание спящей Лотти.
— Что же… — наконец произнес он, откидывая со лба темную прядь. — Вы до сих пор не представились.
— Вы знаете, что меня зовут Сара. Вы назвали меня по имени там, на крыше.
— Я до сих пор не знаю, кто вы, Сара?
— Тогда мы в равном положении, если не считать, что я никто, а вы, судя по всему, всемирно известный режиссер.
— Вряд ли всемирно. А вы — не никто.
Сара посмотрела на милое личико спящей дочери. Тень какой-то мысли проскользнула по лбу Лотти, губки надулись розовым сердечком, но тут же снова расплылись в сонной улыбке. Сара почувствовала, что и сама улыбается.
— Я мать, остальное не имеет значения.
Она подняла глаза и вздрогнула, увидев холодный, ожесточенный взгляд Лоренцо Кавальери.
— Уже очень поздно. Я не даю вам спать. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Кто-то мог бы возразить, что это мы лишили вас сна. Послушайте, я еще раз прошу прощения за этот неожиданный набег. Я знаю, каким всепроникающим кошмаром может быть моя семья. Завтра вы пожалеете о своей доброте, поверьте.