Красавец и уродина
Шрифт:
«Неужели он ее любит? – подумала в панике. – Что ж, это не имеет значения».
За ствол дуба Вета успела нырнуть как раз к началу разговора.
– Привет, как ты? – спросил Артур, заглядывая девушке в лицо.
– Плохо, – тут же ответила та голосом, дрожащим то ли от холода, то ли от переживаний. – Знаешь, это уже чересчур. Я думала, ничего не может быть хуже папиной предпоследней так называемой жены, но последняя – это что-то. Вчера на кухне плеснула на меня кипятком только за то, что зашла не вовремя. А ее сынок – еще хуже. Он просто не дает мне проходу. Я каждый день боюсь, как бы не остаться в квартире с ним наедине.
– Куда? У тебя же больше нет никаких родственников.
– Просто уйду на улицу. Или в какой-нибудь приют попрошусь. Подумаешь, так многие живут.
– Ты что придумала, Инга? – не на шутку разволновался Артур. – Да ты пропадешь на улице в первые же два дня. Даже думать не смей! Я придумаю, как тебе помочь, клянусь.
– Да что тут еще можно придумать?!
– Ну, не знаю, например, поговорю со своими родителями, объясню, в какой ты ситуации.
– Твои родители меня видеть не могут!
– Ну, я же не стану просить, чтобы они тебя удочерили, верно? – сказал Артур и даже коснулся костяшками пальцев плеча девушки. – Но, может, они помогут снять для тебя комнату. А я устроюсь курьером или еще куда-нибудь, и буду ее оплачивать. Так ты сможешь спокойно доучиться в школе.
Инга молчала, и лицо у нее сделалось какое-то странное. Непонятно было, обдумывает ли она предложение Артура, или мысли девушки витают где-то далеко. В руках она что-то непрерывно теребила, Вета пригляделась – и узнала злополучный пригласительный билет. В этот момент Гарин тоже обратил на него внимание.
– Что это? – спросил он и вытянул билет из рук девушки. Внимательно прочитал, вернул. – Пойдешь?
– Наверное, – равнодушным голосом уронила Нелюбина. – Что дома-то делать?
– А что в школе-то делать? – передразнил ее парень. И тут же голос его сделался серьезным:
– В самом деле, Инг, ты, по-моему, с первого сентября в гимназии носа не кажешь. Не пора еще там объявиться? Тем более, все равно шляешься с утра до вечера по улицам…
– Зачем? – тоскливо отозвалась Нелюбина. – Смотреть, как ты поочередно то с Ивановой, то с ее подружкой Лариской под лестницей целуешься?
Гарин ничего не ответил, и целую минуту на скамейке царило молчание.
Потом Инга вдруг позвала несмело:
– Артур…
И замолчала.
– Что, Инг, что? – несколько раз переспросил ее парень.
– Артур, – наконец-то снова высоким и звенящим голосом заговорила она, – Артур, скажи, ты любишь меня?
Теперь настала очередь Гарина молчать и что-то обдумывать. Вета дышать перестала, ожидая его ответа.
– Нет, – наконец с большой неохотой признался он. – То есть, люблю, конечно, но не так, как тебе хочется. Помнишь, в детском саду мы с тобой играли, как будто мы – брат и сестра? Вот я так к тебе отношусь. Ты только не бери в голову, что я никогда не подхожу к тебе в гимназии. Вот ты попросила о встрече – и я сразу пришел. Я всегда готов тебе помочь, Инга.
– А мне это не нужно! – крикнула девушка и вскочила на ноги. – Можешь вообще никогда ко мне больше не подходить, ни в школе, ни во дворе! Ясно?
– Инга, ну ты чего?! – Артур тоже поднялся стремительно, попытался взять ее за плечо. – Мы же совсем о другом говорили! Я правда хочу помочь!
И тут Вета поняла – начинается! Воздух потемнел и словно сгустился, и она снова ощутила ужасный
Ребята у скамейки замерли, и Вета поняла, что они тоже видят диких охотников. Или, по крайней мере, чувствуют приближение чего-то страшного. Потом Артур заорал:
– Инга, беги-и! – и толкнул ее в спину, стараясь вывести из ступора. Нелюбина хрипло вскрикнула и бросилась бежать по аллее, Гарин – следом. Вета помчалась за ними прямо по газону, чтобы держаться за деревьями.
Они пробежали мимо молодой матери, в ужасе закрывшей своим телом коляску. С облегчением Вета заметила, как лошади пронеслись мимо, ни причинив женщине вреда. Значит, им нужна была именно Инга. Громова с трудом заставила себя остановиться и перевести дыхание, чтобы оценить обстановку.
– Не туда! – услышала она отчаянный крик Артура. И поняла, что Инга сама себя загнала в ловушку – побежала не к выходу из парка, а к заброшенной пристани. Артур попытался на ходу изменить ее направление, схватил за руку, но, видно, и сам сообразил, что время для маневра потеряно. И тоже свернул на пирс. Охотники уже были совсем рядом. Скачущий впереди отбросил плетку и поднял копье…
Ребята пробежали по деревянным доскам ветхого пирса и замерли на самом его краю.
– В воду! – снова услышала Вета крик Артура. Обхватив девушку руками, он вместе с ней обрушился в темную гладь озера. Шум от падения был так громок, что у Громовой мелькнуло в голове:
«От такого удара о воду можно и сознание потерять!»
Но рассуждать было некогда. Пересилив страх, она начала подбираться к краю пирса, где застыли над водой призрачные всадники. Через несколько секунд голова Инги появилась над водой. Всадник снова поднял копье и прицелился в нее…
В этот миг Вета бросилась в озеро, под водой доплыла до Нелюбиной, схватила за руку и потащила прочь от пирса. Через секунду призрачное копье без брызг вошло в воду – мертвый воин промахнулся. Вета зажала Инге рот и нос ладонью и снова попыталась нырнуть. Получилось не очень хорошо, да и мелко было у берега. Но, вынырнув и разлепив глаза, девочка увидела, как Дикая охота с гиканьем уносится прочь.
«Неужели удалось?» – сама себе не поверила Громова. Она вытащила ошалевшую Ингу на берег и огляделась: Артура нигде не было видно. На секунду ее охватила паника, она едва не бросилась в воду, чтобы отыскать его там. И тут вспомнила про островок, о котором говорил старик.
Вот он, совсем рядом, три чахлые березки едва умещаются на размытом озерными водами кусочке суши. Ветры и слабый грунт заставили их еще в юности накрениться к центру и намертво зацепиться друг за дружку своими кронами. Вета скинула куртку и снова бросилась в стылую воду. За пару минут она частично доплыла, частично добрела по вязкому дну до островка. С трудом перебралась через торчащий из воды деревянный заборчик, построенный для того, чтобы к острову не чалились отдыхающие на лодках. Выбралась на сушу, уцепилась обеими руками за березки так, чтобы обхватить все три, и начала беспокойно оглядываться по сторонам.