Красавица и Бо

Грей Р. С.

— Хотя это вряд ли можно было назвать поцелуем, — со смехом говорит она, поворачиваясь к окну.

— Ты права.

Я делаю шаг к ней, и ее внимание возвращается ко мне, когда я приближаюсь.

— Ты так разозлилась, когда я не поцеловал тебя в ответ. Это было в некотором роде очаровательно.

Она хмурится.

— Я не пыталась быть очаровательной. Я пытался соблазнить тебя.

Я делаю еще один шаг, и мой палец ловит шелковистый бант ее блузки.

— Ч… что ты делаешь? — спрашивает она, пытаясь сделать шаг назад.

Моя рука обхватывает ее за талию, удерживая ее и прижимая к моему телу.

—

Почему бы тебе не попробовать еще раз?

Как бы ни изменилось все вокруг, я поражаюсь тому, что все осталось по-прежнему. В глубине души она по-прежнему считает себя робкой соседской девочкой, играющей в переодевание в модную блузку и тонкие чулки, но теперь она женщина, и ей не нужно стараться быть соблазнительной. Она такая и есть.

Она сглатывает, и ее взгляд останавливается на моих губах. Она отводит взгляд, но через мгновение ее глаза возвращаются туда, где они были. В них чувствуется голод, и я хочу его развить. Может быть, я хочу накрутить этот маленький бантик на палец и приближать ее к себе, дюйм за дюймом. Ее бедро касается моего. Ее каблуки — ходули, которые она надела, чтобы произвести на меня впечатление, делают так, что ее голова оказывается на уровне моего подбородка. Мне все равно пришлось бы наклониться, чтобы завладеть ее ртом, и часть меня жаждет сделать это. Я мог бы провести рукой по ее спине, пока не наэлектризую ее затылок, запустить пальцы в ее волосы и заставить ее откинуть голову назад. Ее губы выглядят такими мягкими, едва приоткрытые, когда она прерывисто вздыхает. Я чувствую, как она дрожит даже сейчас, просто представляя это.

Язык ее тела призывает меня поцеловать ее. Все внутри нее кричит, чтобы я прекратил ее страдания. Я опускаю голову еще на дюйм, и она вдыхает, готовясь.

Еще дюйм, и я улыбаюсь.

— Мне бы не хотелось вставать между тобой и Престоном. Когда у тебя свидание?

Ее глаза прищуриваются, и она делает глубокий вдох. Ее руки поднимаются к моей груди, чтобы оттолкнуть меня. Я ей не позволяю. Когда она снова открывает глаза, в них нет голода. Преобладает ярость.

— Сегодня вечером.

— Ты собираешься надеть это?

Она усмехается.

— А тебе-то какое дело?

— Я бы предпочел, чтобы ты переоделась.

— Почему?

— Потому что я знаю, что ты надела это для меня, а не для него.

Она на секунду отводит взгляд в сторону, и я понимаю, что прав.

— Отпусти меня.

Выгибаю бровь, и ультиматум ясен.

— Я отпущу тебя, если ты пообещаешь надеть что-нибудь другое.

Она снова отводит взгляд и вздергивает подбородок.

— Хорошо.

Я отступаю назад, и она, воспользовавшись случаем, обходит меня и распахивает дверь квартиры. Я ругаюсь под нос и провожу рукой по лицу, разочарованный своим поведением. Может быть, она и стала старше, но, учитывая все обстоятельства, мы вряд ли находимся в равных условиях. Я пригласил ее на свидание, а она сказала «нет» — все просто.

К сожалению, у меня никогда не получалось отказываться от того, чего я хочу.

Позднее я отправляюсь навестить маму. В доме давно назрела необходимость в ремонте, поэтому я занимаюсь мелким ремонтом при каждом удобном случае. Террасу надо подправить, крыша протекает. Работы достаточно, чтобы нанять бригаду для ремонта, но я этого делать не буду. Мне неудобно посылать посторонних, когда мама живет одна,

и, кроме того, я всю неделю сижу за столом под люминесцентными лампами. Мне нравится приходить сюда, работать руками, потеть — это полезно для души. Однажды я взял с собой Расса, и, клянусь, он прослезился, когда получил занозу. Некоторые люди не предназначены для физического труда.

— Хочешь чаю со льдом? — зовет мама с террасы.

Я прикрываю глаза рукой от солнца.

— Как именно ты собираешься мне его принести?

Я на крыше, заменяю черепицу.

Она пожимает плечами.

— Не забывай, что до того, как у меня появился ты, я работала официанткой. Может, я и старая, но, наверное, до сих пор могу скакать по этой лестнице, держа в каждой руке по блюду с напитками.

Я смеюсь и киваю, поправляя бейсболку на голове. У меня по спине стекает пот. Солнце светит высоко в небе, и, хотя на дворе февраль, на мне только джинсы и футболка. Позже я вернусь домой, включу душ на самую горячую температуру и позволю ему обрушиться на меня, смывая грязь и копоть прошедшего дня.

Я остаюсь на этой крыше весь день, стучу молотком и размышляю. Каждая замена черепицы вносит в мою ситуацию с Лорен немного больше ясности, по крайней мере, так мне кажется в тот момент. Когда спускаюсь по лестнице и нахожу свой стакан чая со льдом, ожидающий меня внизу, я понимаю, что ни на шаг не приблизился к разгадке того, в какую игру играет Лорен. Я знаю, что между нами есть притяжение. Чувствую это так же ясно, как порыв ветра, шумящий в кронах деревьев. Может, она и повзрослела, но эти чертовы глаза такие же общительные, какими были всегда. Она хотела, чтобы я поцеловал ее в той квартире. Черт возьми, она хотела, чтобы я сделал гораздо больше, чем это, и все же она борется с этим. Почему?

— Ты это уже видел? — спрашивает моя мама, открывая сетчатую дверь и выходя на крыльцо. Она держит в руках сегодняшнюю газету.

Я качаю головой.

— В наши дни большинство людей просто читают новости в своих телефонах.

Она игнорирует мою насмешку и протягивает мне газету. Та открыта на страницах светской хроники, и там, в левом верхнем углу, черно-белая фотография Лорен и Престона. Судя по всему, на днях он пригласил ее на благотворительный ужин в рамках их свидания. Держу пари, это было весело.

На ней облегающее платье. Волосы снова убраны назад — туго, скучно, ни одного локона. Впрочем, это неважно, даже на газетной бумаге она прекрасна.

Я возвращаю газету маме.

— И почему это меня должно волновать?

Ее брови взлетают до самой линии роста волос.

— Хочешь попробовать еще раз, молодой человек?

Я провожу рукой по лицу, чувствуя себя ничтожеством за то, что так себя вел. Даже в свои 30 лет в глубине души я маменькин сынок.

— Извини, это был долгий день.

— Угу, что ж, извини меня за то, что я показываю тебе фотографию твоего старого друга. Я думала, ты это оценишь. Она выглядит счастливой.

Правда ли это?

На фотографии она не улыбается.

Я прошу взглянуть на нее еще раз, и она отдает газету мне. Большую часть минуты я смотрю на их фотографию, пытаясь убедить себя в том, что Лорен должна быть с ним, и в конце концов решаю, что ни за что на свете Лорен не будет с ним.

Я решаю, что Лорен ни за что на свете не выйдет замуж за Престона Уэсткотта.