Красавица и Чудовище

Шигина Валентина

Я вот думаю — если мне нравится Андрей, это ведь не значит, что я тоже извращенка? Как говориться дурак дурака… Хотела не думать о парнях, а они сами в голову лезут. Кыш все оттуда!

— Василиса, через час два часа выезжаем, — крикнула мама. — И не тебе одной нужна ванная.

— Уже выхожу.

Выехали мы, как и предполагали. В дороге проведем несколько часов, за которые можно выспаться. Страшно так возвращаться, кто бы знал. Но ведь я не буду светиться, и никто не знает, что я еду. Хотя насчет того, что светиться не буду — я не уверена. Как можно спрятаться на показе мод, где

будет столько журналистов, сколько пчел в улье? Есть вариант не ходить никуда, но мне так хочется, и Виталик меня очень ждет. Может, подарит мне что-нибудь со своего щедрого дизайнерского плеча?

Я быстро уснула и проспала всю дорогу. Разбудила меня мама, когда машина остановилась около большого двухэтажного коттеджа. Тетя Тамара удачно вышла замуж. Муж ее Анатолий Сергеевич был не очень привлекателен, но очень богатый, именно это и подтолкнуло мою тетку на брак с ним. С годами такой шикарной жизни тетя Тамара вообще испортилась. Ее невыносимый характер распугал всех друзей, которых и так было не много, но ее муж был ужасным весельчаком, наверно поэтому он все еще ее терпит.

Тетя очень высокая и до ужаса худая. Она постоянно носит меховые накидки, ее русые волосы всегда подняты наверх в высокой прическе. Она самая большая сплетница, наверно, именно поэтому она и не знает, что со мной случилось.

Когда тетя Тамара наобнималась с мамой, пришла и моя очередь. Объятья ее всегда были слабы, но вот сила, с которой она оттягивала мои щеки — была воистину достойна лучших борцов ринга. Непонятно, зачем она это делает? А мне ведь больно!

— Василиса, девочка, как ты похудела! — воскликнула тетка.

— Здравствуйте, — надеюсь, она не будет меня тянуть за щеки? Я ведь уже большая. Я ошиблась.

— Наконец-то ты меня послушалась и начала следить за собой, — верещала эта женщина. — Худеть начала, а то раньше ты была очень толстой.

Толстой? Я была толстой? Никогда меня так еще не оскорбляли! Всегда была худая — я ведь бывшая модель. Да, я ее… надо перевести дух и не убить тетку. С мамой они очень похожи внешне, только мою маму сложно назвать скелетом обтянутым кожей, а Тамару можно. Меня она не любит, потому что ее дочь Елена совершенно ничего не добилась. Девушка пыталась заниматься музыкой, рисованием, пением и всем чем только можно, но у нее ничего не получилось. Фигура ее оставляла желать лучшего: она была очень полная (не смотря на все советы матери, как похудеть), волосы у нее были жиденькие, глаза маленькие. Но, не смотря на все свои неудачи Лена, считала, что есть и будет самой прекрасной девушкой на всем белом свете и ждет принца на белом коне, который обязательно за ней приедет. Если я встречу этого ее принца, надо ему посоветовать, не сажать свою Елену на коня — раздавит же.

— Тетя Тамара, — разрешила себе маленькую пакость. — Я смотрю, у вас второй подбородок появился.

— Вася! — одернула меня мама.

— Что? — вместе с ней воскликнула тетка. А что? Папе моя шутка понравилась, вон как улыбается. Чувствую, будут веселые выходные.

Нас проводили в гостиную. Здесь совершенно ничего не изменилось. Как всегда много разнообразных картин, большая хрустальная люстра, куча всяких фарфоровых

вазочек и небольших статуй. Нафига ей это все? Такое ощущение, что я в музее. Как они тут живут? Я бы не смогла. Тетя Тамара считает себя великим коллекционером.

— Привет, Вася, — вплыла Лена в помещение. — А ты изменилась.

— Привет. А вот ты совершенно не изменилась, — оглядела я объемную фигуру сестры.

— Бледная какая-то, — обошла вокруг меня девушка. — У тебя, что грудь обвисает?

Вот же зараза такая! Лена никогда не упустит возможность сказать мне что-то плохое. Запомните раз и навсегда — зависть плохое чувство!

— Может быть, — равнодушно пожала я плечами. — А ты до сих пор не видишь своих ног из-за живота? Кстати, надеюсь, ты уменьшила количество складок на нем, хотя бы с пяти до четырех.

С этими словами удалилась, ну, не люблю я своих родственников. Может высокомерие у нас в крови? Я ведь тоже такой была. Посмотрела на папу, наверно, я в него пошла. Родитель у меня никогда не зазнавался.

Нас накормили ужином и проводили по комнатам. Лежа на большой кровати в комнате, которую всегда отдают мне, когда мы приезжаем в гости. Тетка, наверно специально мне ее отдает, знает ведь, что я ее статуи терпеть не могу — вот она меня и селит рядом с ними.

Живот заурчал. Ладно, хоть перед отъездом поела. На ужине я только пару щепоток съела. Тамара меня очень любит — креветками накормить решила, знает ведь, как я не люблю морепродукты. Ненавижу своих родственников!

Утро началось с беготни. Я, конечно, этим не занималась, но прислуга сводила с ума своими хаотичными движениями. Она расставляли столы, затем их накрывали. Бедненькие, как же им не повезло работать в этом доме. Чтобы им не мешаться, я вышла во двор и пошла в сторону зимнего сада. Что ни говори, а роскошь они любят. Там ждал меня сюрприз. Оказывается, не я одна сбежала из дома.

Молодой человек, посмотрел на меня. Разглядывал долго со вкусом. Ой, как же неприятно чувствовать на себе такой взгляд.

— Владимир, — парень встал и протянул мне руку.

— Василиса, — я протянула ему свою ладошку и получила поцелуй в тыльную сторону руки.

— Я знаю, — улыбнулся Вова. — Тебя сложно не узнать.

— Я рада, — улыбнулась, вырывая свою руку. Не понравился мне этот тип. — Что ты тут делаешь?

— То же самое, что и ты — прячусь от взрослых, которые пытаются оттянуть мне щеки, — пожаловался молодой человек.

— И тебе тоже? — посочувствовала я парню.

Я только сейчас решила оглядеть молодого человека. Светлый брючный костюм-тройка, рубашка с острым воротником, светлые ботинки, начищенные до педантичного блеска. Темные волосы зачесаны назад и держались с помощью геля. На руках красовались золотые часы, а в ухо был вставлен бриллиант. С утра и при параде?

Взгляд упал на мои потертые джинсы и потрепанные кеды. Я тоже сегодня выгляжу прекрасно. Толстый свитер, сверху куртка и волосы в творческом беспорядке.

— Почему ты не одета для праздника? — спросил парень и мягко улыбнулся. Глаза его перестали меня нагло разглядывать, и я уже не чувствовала к нему ничего плохого. Я все понимаю, высшее общество накладывает свой отпечаток.