Красавица и нападающий
Шрифт:
– Тренер Скотт хочет его продать, – сказал папа.
– Коул не хочет, чтобы его продавали.
Я больше не слышала Роуз, и это означало, что она изобретала новые и потенциально трудоемкие проблемы для меня, чтобы решить их, тем более что она была без подгузника…
Я нашла ее в коридоре. Сидящей на полу.
Она ждала прекрасной возможности превратить мою ночь от хорошей до... ну, конечно, не до великолепной.
– Ох-ох! – хихикнула Роуз. Звук, исходящий от нее, не был милым, не был признаком приятных вещей. –
О нет.
– Папа, подожди!
Я побежала ловить дочь, пока она не сбросила бомбы, но запал уже был зажжен. Роуз взвизгнула, и я отодвинула ее от себя, когда раздался первый выстрел. Извержения не было, но были брызги.
Да. Ведь недаром сказки прекращались сразу после свадьбы и превращались в нежданную беременность, слюни, прорезывание зубов, бессонные ночи, и, конечно, своенравные памперсы.
Папа все еще говорил, а моя лучшая пара ботинок нуждалась в такой же хорошей чистке, как и мой ребенок. Я придвинула телефон к уху и опустила корчащуюся, пинающуюся, мокрую малышку в ванну.
Все это, решила Роуз, было бесконечно весело.
– Если «Монархи» уволят Хоторна, его карьере конец, – сказал папа.
– Угу.
В шкафу в коридоре у меня были салфетки, подгузники и принадлежности для экстренной уборки, но Роуз еще не... закончила. Я вздохнула.
– Папа... у меня тут небольшая дилемма с подгузниками. Могу я тебе перезвонить?
– Мы потенциально можем потерять миллион долларов с его контрактом, а ты беспокоишься о подгузниках?
Больше беспокоилась о его отсутствии на ее попке. Я ждала, когда же Роуз будет делать свои дела с предельной осторожностью и концентрацией – всегда сосредоточившись на поставленной задаче. В каком-то смысле она была точь-в-точь как ее дедушка.
Но, по крайней мере, он не устраивал беспорядок в ванной.
– Приезжай в офис, Пайпер.
– Я не могу, если ты не хочешь, чтобы я привезла ребенка. Но сейчас я слушаю тебя.
Я очень сожалела, что купила Роуз ее милые желтые сапожки и провела день, обучая ее, как весело топать по лужам. Я не успела остановить ее, как она ударилась ногой о дно ванны.
Она хихикнула.
Дважды.
Потом поскользнулась.
Я уронила телефон и поймала ее, прежде чем она ударилась бы головой о ванну, пока остальная ее часть была смягчена самыми невероятными и антисанитарными подушками.
Прошла секунда.
Слишком рано.
Роуз завопила, покрытая всем самым мерзким, что могло быть внутри малыша. Ее крик смешал знакомые мелодии «я голодна» и «мне скучно», и «как ты могла разрушить мою жизнь, мама». Классические признаки одной особенно адской истерики.
Я подняла телефон чистой рукой и попыталась поднять Роуз на ноги. Ничего не вышло. Она была удовлетворена тем, что мгновение возилась со своей грязью. Я отодвинула ее от себя, поблагодарила Бога за отсутствие рвотного рефлекса мамы и опустила в воду.
Теперь
Кто сказал, что мы должны делать все по расписанию?
Ну... это сделала Роуз. Настояла на этом, вообще-то.
В ванне сработал таймер, как будто я заставлю ее лечь спать сразу после того, как вымою ее. Она зарыдала. Я застонала.
Папа разозлился.
– Это что, ванна? – его голос трещал от раздражения. – Пайпер!
– Я же сказала, что у нас чрезвычайная ситуация. Сейчас это не самое приятное зрелище, папа…
– У тебя есть двадцать минут, чтобы добраться до офиса.
– Я бы сделала это, если бы могла, папа. Но сейчас уже больше шести. Я только что вернулась домой. Я должна позаботиться о Рози. Коул Хоторн может подождать до завтра.
– Сезон начинается через неделю, а это значит, что у нас есть два месяца до последнего срока торгов Лиги. Ты понимаешь нашу дилемму?
Я дразнила Роуз, плеская на нее водой. Она ворчала, но намек на улыбку пробился сквозь нее.
– Я не знаю, как мы собираемся заключить сделку…
– Не мы. Ты.
Я вздохнула.
– И что мне теперь делать?
– Он хочет иметь дело только с тобой, поэтому он твой приоритет номер один. Заставь его подписать отказ, пока мы не потеряли миллионы.
– Он не согласится.
– Заставь его.
– Он уже принял решение. Я не могу заставить его сделать то, чего он не хочет.
– Так ты позволишь ему выбросить твою жизнь? Я должен был ожидать этого от тебя.
Папе не нужно было использовать этот тон, которым он ругал меня каждый день с того момента, как я рассказала ему о беременности. Все стало еще хуже, когда я отказалась выйти замуж за Джаспера.
Мы больше не говорили о Коуле Хоторне.
– Пайпер, я был снисходителен к тебе. Я помогал тебе. Я поддерживал тебя. Я позволил тебя поступить в колледж…
– Ты позволил?
– Я заплатил за него, не так ли? Я испортил тебя. Я потворствовал тебе, когда ты сказала, что хочешь читать книги и изучать литературу, хотя мы оба знаем, что степень была рассчитана на одно.
– Не говори так.
– Найти тебе мужа.
– Звучит более архаично, папа.
– Что? Разве это так плохо – хотеть, чтобы о моей маленькой девочке позаботились?
Я схватила мочалку и стала мыть мою маленькую девочку, улыбающуюся и счастливую.
– Я ходила в колледж учиться.
– И я подбадривал тебя. Поверь мне, я сделал для тебя больше, чем большинство мужчин, узнав, что их дочери…
Я ждала, когда он скажет это.
Уничтожат.
Даже папа знал, когда остановиться.
– Ты должна была выйти замуж за этого мальчика.
– Я не была влюблена в него, – сказала я. – Я же сказала. Он был ошибкой.
Роуз поджала губы. Я умыла ее водой, и она передразнила мой нахмуренный взгляд.