Красавица и нападающий
Шрифт:
– Это была физическая игра. Я играл и выиграл.
– Это выглядело жестоко.
Я ухмыльнулся.
– Ты смотрела?
Она пожала плечами, показывая слишком много плеча для такой скромной леди.
– Кое-что. Время от времени.
– Что может быть важнее, чем наблюдать за мной?
Пайпер одарила меня игривой гримасой.
– Боже, у тебя такое эго. У тебя все завышено?
– Ты мне скажи.
Она не ответила, хотя ее глаза снова остановились на мне. Мышцы.
Татуировки.
Мне показалось, что чернила ей понравились, даже если она никогда в этом не признается.
– Тебе не может нравиться такая игра... – Пайпер перевела взгляд на меня. – Это опасно.
– Это не опасно, – я провел языком по острым зубам. – Ну... не для меня.
– А как насчет тех, кого ты ударил?
– Вот почему они получают миллионы, которые заработали. Я ударил их, а они переоценили свой банковский счет, прежде чем выйти на поле.
– А если ты сделаешь им больно?
– Это часть игры.
Она сглотнула.
– Из-за этого ты плохо себя чувствуешь?
Я холодно и без чувства юмора рассмеялся.
– Почему из-за этого я должен чувствовать себя плохо? Я ставлю свое тело на кон в каждой игре, точно так же, как и они.
Я указал на каскадный синяк над моими грудными мышцами, с темными синими полосами, которые сливались в татуированной тени на руках и плечах.
– Я получил шлемом в грудь, – сказал я. – В плохой день, он мог сломать мне ребра.
Ее взгляд скользнул по моей ключице. Она задержала его после того, как я убрал руку.
Пайпер прикусила губу.
– Это кажется излишне опасным. Что, если бы с тобой что-то случилось?
– Этого не произойдет.
– Но если бы это было так. Если бы ты был на поле... – она затаила дыхание. – Я видела, как ты ударил того принимающего.
Да уж. Удар, который уже стал изюминкой Лиги. Я почти не помнил этого – только приглушенный шлепок мяча, вздох толпы, а потом...
Крах.
Мое плечо врезалось ему в грудь. Мяч вылетает из его рук. Взрослый мужчина в пиковой физической форме в результате моего подката повалился на землю.
Тренеры сняли его с поля, но никто еще не получил обновленную информацию о его состоянии. Все зависело от того, нужна ли ему операция, чтобы исправить спину или нет. Поэтому мы ждали.
– Эйнсли Рупорт сказал, что это был грязный удар, – сказала Пайпер.
– Эйнсли Рупорт – придурок. Это не было грязным ударом. Так мы играем в эту игру.
– Думаешь, Лига знает об этом?
– Да.
– А тренерский штаб «Монарха»?
– Как я уже сказал, люди страдают. Это происходит каждый сезон.
Она наклонила голову.
– Тебе обязательно было бить его так сильно?
Я не ответил
Всем остальным было так легко судить. Поставить себя на мое место и играть хорошего парня.
Но они ничего не знали. Не было никакой остановки. Никакого контроля. Никаких легких ударов.
Я жил, дышал и сражался со свирепой силой, как даруя, так и проклиная.
Я передвинулся по джакузи. Пайпер закрыла грудь руками, и ее ноги вытянулись. Но сейчас мне были интересны не ее изгибы. Я смотрел ей в глаза, в их прекрасный карий блеск.
– Я не играю в игры, – пробормотал я.
Я придвинулся к ней, поймав ее в ловушку своим шепотом.
Она не пыталась сбежать.
Я бы не позволил ей уйти.
– По определению, это игра, – сказала Пайпер.
– А по своей природе? – я подошел ближе. Только жар воды защищал ее от меня. – Это всегда вознаграждало тех, кто был самым агрессивным и спортивным.
– И жестоким?
– Все страсти жестоки, – я вдохнул, практически ощущая ее цитрусовый, апельсиновый аромат. – Футбол. Борьба. Секс.
– Это неправда. Секс не жесток.
– Может, тебя неправильно трахали.
– Или, может быть, ты делал это неправильно.
– Никто никогда не жаловался.
Пайпер оглядела патио, сад, дом.
– Тогда где же миссис Хоторн?
– Никогда не хотел ее найти. Зачем? Мне нужно только одно.
– И что же это такое? – спросила она.
– Хороший удар на поле. Хороший трах, когда я вернусь домой.
– Ты не романтичный, да?
– Хочешь романтики?
Я провел рукой по ее рукам, призывая опустить их. Пайпер напряглась, но не сопротивлялась. Она удержала мой взгляд, когда я освободил ее грудь.
Господи, у нее была самая идеальная пара сисек.
Я понизил голос.
– Ты не хуже меня знаешь, что романтика тебя не спасет.
– Ты думаешь, что так хорошо знаешь меня.
– Ты не терпишь чушь, – сказал я. – Давай перейдем к реальности. Кому нужны цветы и шампанское, когда женщина, как правило, оказывается на коленях?
Бровь Пайпер была слегка насмешливой.
– А если она захочет оказаться наверху?
– Ты предлагаешь?
– Тебя это не пугает?
– Ни в малейшей степени.
– Почему нет?
– Потому что секс – это как футбол. Это игра ума, а также быстрое сражение.
– Сражение? – у Пайпер перехватило дыхание, когда мои пальцы коснулись ее плеча. – Зачем тебе сражаться с любовницей?
– Ты мне скажи, красавица…
Мои пальцы опустились, обводя ее изгибы под водой. Ее дыхание ускорилось, и я задел мягкую выпуклость ее груди. Она вздрогнула. Я взял то, что хотел.