Красавица и нападающий

Фрост Сосси

Это было слишком рискованно, и я уже сдалась ему. Сначала поцелуй, потом интимные моменты в джакузи. Когда-то я доверяла себе принимать правильные решения, учась на своих худших ошибках, но ничто не имело смысла, когда я смотрела в сказочные голубые глаза Коула.

Я не могла позволить этому усложниться, но я понятия не имела, как вытащить нас из этой передряги.

– Это я виноват, что тебя уволили, – прошептал Коул. – Я хочу загладить свою вину.

Мне хотелось, чтобы он не был так близко, чтобы я не стояла на цыпочках

перед ним. Я запустила пальцы в его рубашку, но не смогла оттолкнуть его. Выдох вырвался из моей груди, и я облегчила боль в губах нежным облизыванием.

От этого стало только хуже.

Это только подтолкнуло его ближе.

– Я не могу переехать к тебе, – прошептала я. – Я должна думать о Роуз.

– Я и думал, что ты переедешь с ней.

Его верхняя губа коснулась моей. Этого было достаточно, чтобы прожечь меня насквозь, покрыв мурашками.

– Она... сейчас ходит. Она во все влезает. Я должна быть где-то, где безопасно ребенку.

– Ну и что? – он не слушал. – Защити ребенка.

Его поцелуй потряс меня изнутри, избивая и требуя, чтобы я сдалась исследованию его рта и яростной хватке его рук.

Я отстранилась, чтобы сделать дрожащий вдох.

– Я не могу защитить особняк от ребенка.

– Найми компанию. Меня не волнует. Просто согласись.

Его руки запутались в моих волосах, удерживая меня на месте. Он захватил меня резким ударом поцелуя – укусом чистой, порочной похоти. Его язык ударил меня один раз. Дважды. Достаточно, чтобы мои колени задрожали, а бедра сжались.

Это было неправильно.

Я освободилась, глубоко дыша и игнорируя каждую потрясающую дрожь, которая пробиралась в мое сердце.

– Коул, нет. Это не сработает. Мы не можем жить вместе. Мы не можем работать вместе. Мы не можем этого сделать.

Не тот ответ, которого он хотел. Его челюсть напряглась, и я узнала выражение чистой свирепости, которое затеняло его черты.

Он не слышал меня... или ему было все равно.

– Или ты пойдешь добровольно, соберешь вещи и поселишься в моем доме... или я переброшу тебя через плечо и сам отвезу туда.

– Ты этого не сделаешь.

– До конца недели ко мне прибудет компания, которая занимается установкой защиты для детей. Ты можешь переехать в эти выходные, пока я буду на игре во Флориде.

– Коул, ты не слушаешь.

– Я хочу услышать от тебя всего два слова. Повторяй за мной, красавица, – Коул ухмыльнулся со звериным выражение высокомерия и похоти. – Увидимся дома.

Глава 10

Коул

Глаза щипало от пота. Ноги и спина болели. Мое тело было накачано чистым адреналином.

Это был четвертый гол с тремя оставшимися секундами. Мы удерживали лидерство, но только на четыре очка.

Нападающие «Гейнсвиллских Кугуаров» выстроились в шеренгу, чтобы сделать свой последний удар. Им нужен

был тачдаун для победы.

Я никогда не позволю этому случиться.

Я жил ради этого момента. Напряжения. Рева толпы, аплодирующей своей команде. Я всегда лучше играл спиной к стене – или, как в данном случае, к линии ворот.

Я занял позицию, мой взгляд был прикован к квотербеку, находящемуся в центре.

Его взгляд скользнул по мне. Дважды. Проверка на внезапность. Это приближалось. Он рявкнул, чтобы увести меня в офсайд, но потребовалось больше, чем дешевый трюк, чтобы уничтожить меня. Но секунды на часах тикали, и никакие крики не спасут его.

Я бы уничтожу его полностью и бесповоротно.

Мяч вошел в игру.

Я правильно рассчитал время и помчался со всех ног, пропахав линию прежде, чем нападение было готово. Я сражался с защитником, слишком медлительным, слишком уставшим, чтобы победить меня. Он держал меня, но я вывернулся из его рук и вырвался на свободу.

Квотербек увидел меня, но было слишком поздно. Он попятился, чтобы бросить, но не успел. Он запаниковал и развернулся, но не стал никуда карабкаться.

Я нырнул, прежде чем он определился с направлением, обхватил его руками и швырнул в траву. Мяч выскочил. Один из моих товарищей по команде поднял мяч и упал на поле.

Раздались свистки. Игрок лежал, и игра была окончена.

Или она должна была закончиться.

У меня не было возможности отпраздновать. Квотербек уперся своими толстыми руками в мою маску и дернул, чуть не оторвав мне голову.

Я ничего не слышал из-за рева крови в ушах. Я моргнул, но раскаленная добела ярость ослепила меня во всем, кроме чистого самосохранения. Я блокировал его руки, пока он не сломал мне шею. К сожалению, мое предплечье задело его шлем.

Толпа зааплодировала.

Дерьмо.

Желтый флаг упал рядом со мной.

Боже. Судьи думали, что задеть шлем – это пенальти? Если бы им нужна была причина, чтобы выбросить флаг, я бы дал им кровавый.

Мои товарищи по команде оттащили меня от ублюдка, прежде чем я взревел и разорвал его на части. Мудак ухмыльнулся мне, когда судьи собрались, чтобы принять решение.

– Излишняя грубость в обороне, номер девяносто два.

Я закричал, но моя команда вынудила меня отойти в сторону. Дерьмовый пенальти. Я был единственным, кто получил удар. Я пытался защитить себя!

– Раздевалка! – рявкнул тренер Скотт в его гарнитуру. – Убирайся с поля, пока тебя не выкинули с него!

Не то чтобы это имело значение. Наказание было назначено по истечении времени. Из-за меня нападение получило еще один шанс. Я не смотрел игру.

Стадион взорвался неистовыми криками, когда «Гейнсвиллские Кугуары» забили свой победный тачдаун.

Я направился в раздевалку, ругаясь, когда болельщик швырнул свое пиво мне в голову с трибун.

И тренерский штаб сказал мне успокоиться.