Красавица и нападающий
Шрифт:
Она расположила ноги по обе стороны от моей талии. Синяки беспокоили ее. Я затаил дыхание, и она прижала руку к расползающейся тьме на моих ребрах.
Ее голос ласкал меня так же нежно, как и ее руки.
– Ты уверен, что все в порядке?
– Не смей останавливаться сейчас.
– А если я сделаю тебе больно?
– А если ты меня исцелишь?
Я схватил ее за бедра, но не сжал, не заставил двигаться. Я помог ей удержаться на ногах. Время замедлилось, когда она погладила мой член, потянув только для того, чтобы расположиться
Я выдержал ее взгляд.
Сначала меня поразила жара.
Потом – теснота.
А потом... она.
Вся она.
Так долго секс был чем-то агрессивным, предназначенным проникать, растягивать и пронзать. Я понятия не имел, что могу быть задушенным, беспомощным и...
Увлеченным.
Она окутала меня шелковым, совершенным теплом. Мне не нужна была ловушка. Я бы не сдвинулся с места. Никогда больше не сдвинулся с места. Ее бархатная киска доила меня с каждым болезненным сжатием. Сегодня вечером мое тело прошло через ад. Теперь я буду выздоравливать на небесах.
Она взяла каждый затвердевший дюйм. Я погрузился в нее, надежно и крепко. Мы дрожали вместе, каждая волна ошеломляла меня невероятным совершенством. Я даже не пошевелился. Ее теснота была достаточным подарком.
Но она дала мне больше. Она двинулась ко мне – маленькие, тихие толчки ее бедер о мои. Кровать покачнулась вместе с ней, и она зарылась ногами в одеяла, ища опоры. Храбрая маленькая девочка.
Ее миндалевидные глаза расширились, когда она опустилась на мой член. Она выдыхала слова, которые я не должен был слышать, но старался понять. При каждом движении ко мне ее груди вздрагивали, дразня меня твердыми сосками в нескольких дюймах от моих губ.
Я взял один в рот, когда она наклонилась вперед, но удержал его, когда ее бедра ударили в ответ. Она застонала, когда я потянул ее чувствительный маленький бутон, пока она объезжала меня. Я не кусал. Ей не было больно. Ничего не делал, только сосал, чтобы посмотреть, как она дрожит от удовольствия.
– Боже, Коул, – простонала Пайпер. – Ты даже не представляешь, как это хорошо…
Ничего подобного. Я точно знал, как чертовски хорошо это чувствовалось.
Я приподнялся, не обращая внимания на пронзительную боль в плечах. Пайпер была осторожна, когда целовала меня, избегая моего носа и щеки. Но мне было все равно. Я схватил ее сзади за шею и притянул ближе. Наши языки встретились, и она снова и снова всхлипывала, прижимаясь ко мне.
Ее всхлипы перешли в стоны, и она крепко обхватила мой член. Теперь я узнал этот звук. Я слышал его не так часто, как хотелось бы, но теперь все изменится.
Все изменится.
Эта женщина заслуживала хорошего траха каждую ночь перед сном.
Нет.
Не просто траха.
Поклонения. Обожания. Чего-то, что я сделал бы, чтобы доказать, что она была единственной причиной, по которой я мог видеть свет в окружавшей меня темноте.
Ее прикосновение вселило в меня надежду.
Ее
И ее слова разрушили проклятие, которое удерживало меня в ярости, изоляции и страхе.
С ней я был кем-то большим, чем просто зверем. Наконец-то, я стал ее мужчиной.
Я прикасался к ней – нежно, бережно, лаская ее изгибы, не боясь причинить ей боль. Она ободряюще замурлыкала и наклонилась ко мне.
Она хотела большего. Я дам ей это. Мои подколенные сухожилия болели, но жар ее киски успокоил все во мне. Я приподнял бедра, погружая свой член глубже в нее. Быстрее. Сильнее. Но не свирепо. Не грубо. Не имея ничего, чтобы доказать или какой-либо причины, чтобы наказать ее или себя.
Пайпер вздрогнула, и ее стон превратился в мое имя. Я восхищенно наблюдал, как напряглось ее тело. Она приподнялась еще выше только для того, чтобы опуститься на мой член и взять меня так глубоко, как только могла.
Эта женщина уничтожит меня в свое удовольствие.
Ее груди подпрыгивали, голова откинулась назад, и я увидел каждую частичку ее тела.
Это был не секс, а нечто гораздо большее.
Это была страсть. Понимание. Мгновение без того, чтобы что-то скрывать или извиняться, или бояться завоевывать нашу жизнь. Это был момент чистого экстаза, уязвимости и честности.
И у меня никогда не было ничего подобного раньше. Никакой близости. Никакого доверия.
Как я мог так долго жить без этого?
Без нее?
Прилив жара сжал все во мне – ноги, пресс, яйца. Она выгнулась и назвала мое имя, ее тело дрожало, дрожало так сильно, почти ломалось.
И я вошел глубоко в нее.
Я зарылся по самое основание и затопил ее. И это только заставило ее кончить сильнее.
Я не дал ей откатиться в сторону. Я схватил ее, сел и напряг все мышцы спины, плеч и пресса, чтобы прижать ее к себе.
От ее поцелуя у меня перехватило дыхание, но я бы никогда больше не вздохнул, если бы это означало, что я могу наслаждаться ее покусанными губами вечно.
Она запустила руки в мои волосы и уставилась на меня, все еще содрогаясь, когда мой член опустошался в нее еще больше.
Я не знал, что сказать. Если бы я вообще мог говорить.
Я перевернул ее на спину и положил рядом с собой. Отрываясь от ее тела и теряя эту связь с ней, я испытывал больше боли, чем все мои травмы во время игры. Я должен был держать ее рядом.
Пайпер напряглась, перекатываясь, чтобы достать свою одежду и радионяню. Я не отпустил ее, но взял за руку, вместо того чтобы схватить за запястье.
– Останься, – сказал я хриплым голосом. – Спи здесь.
Она прикусила распухшую губу, глаза ее отяжелели от усталости.
– Ты уверен?
– Останься. Пожалуйста.
Она опустилась на кровать. Ее пальцы коснулись моей щеки, когда она поцеловала меня.
– Только скажи, Коул Хоторн, и я никогда не уйду.
Глава 17