Красавица и пират
Шрифт:
Целый год терпел он муки, в сравнении с которыми рабство на Барбадосе казалось просто приятным времяпрепровождением. В цепях, обнаженный, прикованный к скамье, в неописуемой грязи трудился он час за часом у огромного весла, беспрерывно моля о смерти, что была его единственной надеждой на спасение. Его молитвы так и остались без ответа. Со временем Барбикан перестал надеяться даже на смерть; если галеры не убивали быстро, они развивали недюжинную силу.
Наконец, он освободился. После месяцев терпеливого труда над слабым звеном удерживающей его цепи, оно наконец поддалось. Ночью, когда они встали на якорь в испанском порту, он спрыгнул за борт
Криспина снова схватили бы, не спаси его женщина, спрятавшая беглеца в своем бедном жилище. Со временем охота за ним поутихла, появилась возможность в относительной безопасности попытаться бежать из Испании. К французской границе Барбикан, отправился пешком и лишь спустя многие недели добрался до Бордо. В Англию возвращаться не хотелось, Вест-Индия по-прежнему манила его, как и шесть лет назад, только теперь у Криспина появился дополнительный стимул: глубокая и неутолимая ненависть ко всему испанскому.
После многих злоключений Барбикан, наконец, добрался до Порт-Рояля на Ямайке, где без труда присоединился к команде пиратского судна и, принеся клятву на черепе, кинжале и порванном черном флаге, сделавшую его членом Берегового Братства, отправился в свое первое флибустьерское плавание. Наконец-то судьба начала ему улыбаться: вскоре Криспин уже плавал во флотилии Мэнсфилда, первого пиратского адмирала.
Среди последователей старого пирата оказался некий молодой валлиец, Генри Морган, чьи подвиги уже принесли ему некоторую славу, и Криспин, быстро уразумев, что к чему, присоединился к его команде. Его способности и в сражении, и в морском деле привлекли внимание капитана, и он сделал его одним из своих лейтенантов, и между двумя молодыми людьми завязалась дружба.
Когда Морган занял место Мэнсфилда в 1667 году, Англия и Испания официально находились в состоянии мира, но губернатор Ямайки сэр Томас Модифорд знал Вест-Индию довольно хорошо, чтобы не особенно доверять соглашению, подписанному в другой части света. Англия не посылала нужных сил на охрану своих карибских владений, и сэр Томас был вынужден искать протекции в иных местах, в том числе и у капитана Моргана.
В последующие три года Испания первая разорвала перемирие с Англией, затем подписала другой мирный договор, но политики Старого Света практически не оказали влияния на блистательную карьеру Генри Моргана. Порто-Бельо, Маракайбо, Пуэрто-Принсипе, Панама — один за другим города Новой Испании попадали в его жадные руки, отдавали все свое богатство и погибали от огня и меча. За эти короткие три года чванливый герой-валлиец и его головорезы сломили власть Испании в Новом Свете и привезли в Порт-Рояль добычу на многие тысячи фунтов стерлингов.
Со временем, однако, протесты испанского посла в Уайт-холле стали слишком настойчивыми. Не имея возможности игнорировать их и далее, ленивый сардонический Чарльз был вынужден пойти на кой-какие уступки. Сначала сэр Томас Модифорд, а затем и сам Морган были вызваны в Англию, чтобы ответить за свои преступления против короны, но если кастильский представитель и лелеял надежды увидеть свою страну отомщенной, то горько разочаровался. Модифорд действительно провел несколько лет в Тауэре, но в итоге получил пожизненную должность главного судьи на Ямайке, а «страшный и ужасный» Морган в тюрьме не пробыл и дня. Единственный суд, на котором он был, разумеется, оправдан, явил собой личную аудиенцию у короля. Чуть позже известный пират удостоился
Прежде чем это произошло, капитан Барбикан покинул Вест-Индию, хотя, в отличие от своего прежнего командира, действовал при этом по собственной воле. Он уже получил свою долю испанской крови и испанского золота; теперь прихоть заставила Криспина вернуться на родину и искать свою семью, которую он не видел столь долгое время.
Барбикан вернулся одним октябрьским днем в деревню, что покинул пятнадцать лет назад, но серый каменный дом, в котором он некогда родился, встретил Криспина отнюдь не с радостью. Родители умерли, а старший брат с холодом смотрел на «чужака», тому еле удалось объяснить, кто он такой. Брат пустил Криспина в дом, но в сердце его не нашлось теплоты для этого искателя приключений с загорелым лицом, внезапно вернувшегося домой из неведомых земель. Единственное утешение старший Барбикан находил в мысли, что размеренность и безмятежность сельской жизни скоро надоест тому, кто так долго жил битвами и сражениями.
Наконец, молитвы старшего брата были услышаны: с первыми весенними днями Криспин отправился в Бристоль, чтобы найти корабль, направляющийся на запад. Его поиски не сразу оказались успешными, в течение нескольких недель, проведенных в порту, Криспин не раз спрашивал себя, зачем он так торопится на Карибские острова. Барбикан задавался этим вопросом все чаще и чаще, вот и теперь он сидел в прибрежной таверне и неспешно размышлял над своим богатым приключениями прошлым и неясным будущим. Криспин был все еще молод, но казалось, в целом мире для него не было места, а спустя девять лет пиратства он порядком устал от неприкаянности и бродяжничества. Жизнь, горько заключил капитан Барбикан, явилась для него пустым и бесполезным приобретением.
В этот момент его меланхолические размышления были прерваны вторично. Какой-то тучный, с песочными волосами человек вышел из задней комнаты, явно направляясь на улицу, но, увидев одинокую фигуру у огня, на мгновение остановился, а затем прямиком направился к очагу. Прежде чем кто-либо успел дать совет или выкрикнуть предостережение, он похлопал капитана по плечу своей огромной ручищей и радостно воскликнул:
— Провалиться мне на этом месте, если это не Криспин Барбикан! Как тебя занесло в Англию, дружище? Хочешь покутить и в Лондоне вместе со своим Гарри?
В противоположность всеобщему ожиданию, капитан вынул трубку изо рта и с улыбкой ответил:
— Нет, Том Адамс, я иду за Гарри Морганом в битву, а ко двору не гожусь. Я не льстец. Ну а ты? Я видел «Ямайскую девочку» в гавани, но мне сказали, что в Бристоле тебя нет.
— Верно, я ездил в Сомерсет. — Капитан Адамс отодвинул шляпу Криспина и присел рядом.
Другие присутствующие, поняв, что больше насилия не предвидится, потеряли интерес к происходящему и вернулись к собственным удовольствиям. Гул голосов, который было стих, уступив место обнадеживающей тишине, возобновился снова.
— В конце недели я снова уезжаю, — продолжал Адамс. — Зимней Англии с меня достаточно. Дайте-ка мне Вест-Индию, там-то человек может чувствовать себя комфортно, не промерзая при этом до мозга костей... или не задыхаясь, — прибавил он, когда только что вырвавшийся из печи клуб дыма вызвал у него приступ кашля.
— Значит, ты плывешь на запад? — поинтересовался Криспин, но Адамс покачал головой:
— Сначала на юг, надо взять груз. Потом на Ямайку.
— По-прежнему торгуешь людьми, а?