Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой
Шрифт:
— Я понятия не имею, что вы слышали в коридоре, сэр, — вскинув подбородок, произнесла я, — однако хочу заметить, что подслушивать чужие разговоры неприлично.
— Вы говорите мне о приличиях, Танг? — вздернул брови Стортон.
Только сейчас я заметила, что из бровей вверх торчат тонкие и длинные белые волоски — как у кошки.
— Вы сказали, что влюблены в меня, — рыкнул ректор. — Собственно, удивляться тут нечему, поэтому перейдем сразу ко второй части — отдайте мне то, что считаете самым дорогим.
Неудивительно?
— Я такого не говорила! — возмутилась я.
— Но имели в виду.
Я досадливо нахмурилась и отбросила на спину волосы — их вдруг оказалось слишком много, и это почему-то разозлило меня только сильнее. Вспомнился экзамен, то, как ректор меня обнимал и как в этот момент колотилось сердце, вспомнилась протянувшаяся через все небо радуга.
Стало до глупого обидно.
— Вы сказали, что хотите меня на себе женить и не можете дождаться занятия. Собирались бежать в комнату за пудрой.
На лице ректора проступила брезгливость, и я удивилась богатству мимики его нового облика.
Внезапно на плечи навалилась ужасная усталость. Я снова перекинула волосы на плечо и принялась теребить одну прядь — дурацкая привычка, от которой я никак не могла избавиться.
— Я так сказала из-за Ирмы, — призналась я. — Вы здесь не при чем.
— Хватит пудрить мне мозги, Танг! — рыкнул ректор.
Я нахмурилась, не зная, как рассказать о произошедшем в коридоре и не подставить подругу.
— Ирма Питерс очень радовалась тому, что проклятья у нас будете вести вы в этом семестре. Лаура Уортон начала над ней насмехаться, якобы Ирма, безродная, в вас влюбилась и глупа настолько, чтобы всерьез на вас посматривать. — Я пожала плечами. — А Ирма просто… она очень хорошая. Потому я сказала, что это я строю на вас планы и хочу на себе женить. Подумала, пускай лучше Лаура насмехается надо мной, мне-то вообще без разницы, что обо мне думают.
Я ожидала привычной уже язвительности, но ректор молчал.
— Сработало? — неожиданно нормальным тоном спросил он.
— Вы очень удачно посодействовали, — пожала плечами я. — До Ирмы теперь никому нет никакого дела.
Ректор снова замолчал, а потом отошел от двери. Интересно, как он, обладающий такой огромной тяжелой тушей, умудряется двигаться настолько бесшумно?
— Идите, Танг.
— А как же?..
Ректор дернул хвостом.
— Я разберусь с этим сам. Свободны.
Я взялась за ручку двери и замера. Внезапно мне в голову пришла идея, которая была глупой, рискованной, но если у меня получится…
Перспективы были такими радужными, что отказаться от задуманного я уже не смогла.
Глава 17
— Ректор Стортон… — медленно подбирая слова, произнесла я и обернулась. — Что, если мы
— Вы вздумали меня шантажировать, Танг? — дернул ухом он.
— И в мыслях не было, — затрясла головой я, а потом вдохнула, как перед прыжком в воду: — Способ снять с вас проклятье без моего участия есть, ведь правда?
Я едва удержалась от того, чтобы скрестить на удачу пальцы. Наверняка есть какие-то варианты.
Я отлично помнила главу в третьем томе учебника по проклятьям — не главу даже, так, заметку на полстраницы. Она называлась «Универсальные способы снятия проклятий». Информации там было немного: говорилось о том, что способностью снимать проклятья обладают зачарованные особенным образом предметы и некоторые магические существа — феи, например, но не только они.
Конечно, феи давно покинули этот мир и отбыли в Волшебную страну, куда людям нет хода. Но другие волшебные существа и не думали никуда деваться — например, без завываний баньши не обходилась ни одна по-настоящему холодная зима, а упрямые стада келпи по закону подлости оккупировали самые чистые и близкие к деревням озера, так что люди даже близко не могли подойти к берегу, не рискуя быть утащенными под воду.
Мой план был прост и целиком опирался на то, что я смогу узнать о проклятьях больше и найду способ расколдовать ректора, не влюбляясь в него.
Во имя всех святых, да я скорее поверю в то, что феи вернутся в наш мир, чем в то, что я смогу влюбиться в ректора!
Он молчал.
— Любое проклятье можно снять, Танг, — наконец сказал он. — Они как паутина, налипающая на человека или на предмет. Иногда стряхнуть их легко, иногда это то же самое, что вызволить угодившую в сети муху, — практически невозможно.
Говоря это, ректор смотрел в пол, его тон был странным, невыразительным и сухим. Мне показалось это необычным: обычно голос ректора сочился энергией, эмоциями. Даже в те моменты, когда он зачитывал скучные объявления перед адептами. А сейчас ощущение было такое, что все силы из ректора вдруг выкачали. Это из-за моего проклятья и нового облика? Вряд ли, всего пару секунд назад он был полон сил. Значит, дело в чем-то другом.
Плохие мысли? Воспоминания?
Провались все к низвергнутым, я просто медлю от страха, а это — мой единственный шанс обеспечить свое будущее.
— Ректор Стортон, — звенящим от напряжения голосом начала я, — я не влюблена в вас, но уверена, что не так-то сложно будет начать испытывать к вам… нежные чувства, если мы… немного узнаем друг друга. Я также обещаю, что отдам вам то… чем дорожу больше всего на свете.
Что бы это ни было.
— Какая щедрость, — скривил рот ректор. Губ у него теперь не было, а все лицо было покрыто короткой светлой шерстью.
Как же он меня… злит! Неимоверно!
— Взамен… — напряженно продолжила я.