Красавица и ветеран
Шрифт:
Все, как одна, подняли вверх свои наманикюренные ладошки и в унисон прокричали «да». Кроме Саванны.
– Нет, – сказала она. – Я против. И поскольку откликаться на это имя я не собираюсь, то и смысла его использовать нет, верно, девочки?
Скарлет стрельнула в нее выразительным взглядом, но Саванна только пожала плечами. Она согласилась поехать в Мертл-Бич, пообещав себе поладить с доброжелательными, но недалекими подружками Скарлет, но нелепые клички? Это было уже за гранью.
– Саванна – тоже очень симпатичное имя, – промолвила Джинни, которая всегда выступала
– Или Нисса. Как цветок, – сказала Линни, королева нелогичных умозаключений.
У Саванны закружилась голова. Нисса. Как цветок. Они ушли в перечисление флоры, тогда как Саванна была городом, – не говоря уже о том, что нисса, ради всего святого, являлась деревом, а не цветком. Она прикусила язык почти до крови и заставила себя отвернуться к окну, чуть не разбив о стекло лоб.
И ее мысли, конечно, вернулись к Ашеру.
Как, ну как ей написать следующий отрывок о любви Адама и Кассандры? Неужели она и впрямь должна поделиться тем, что прошлой ночью произошло в спальне Ашера? Саванна тесно сдавила бедра, когда от воспоминаний к ее щекам прилил жар, а глаза заволокло туманом желания. В общей сложности она испытала пять оргазмов, и пятый, утренний, до которого Ашер довел ее, занявшись с нею любовью, когда взошло солнце, был из них самым прекрасным.
Проснувшись рядом с ним на рассвете, с лицом, повернутым к струящимся сквозь окна солнечным лучам, она ощутила, как Ашер отодвинул в сторону ее волосы и зарылся в ее шею лицом. Она испустила вздох, теплый и томный. Тело сладко заныло – и от усталости, и от страсти, – когда она почувствовала поясницей его растущую твердую плоть, дыхание участилось, а потом прервалось, когда она осознала, насколько сильно хочет его – опять, и насколько правильным это ощущается – быть заполненной им, и что сегодня – ее последняя на неделе возможность вновь пережить это ощущение.
Она прижалась к нему спиной и, поощряя его, согнула ногу, а он невесомо прошелся ладонью от местечка под ее грудью до талии, потом до бедра и нежно сжал его. Придвинулся ближе, так что она ощутила, как в ее вход уперлась его плоть. Она накрыла его руку своей, давая ему разрешение, давая понять, что готова, и он вторгся в нее, неспешно и нежно, любовно растягивая ее, пока не достиг упора.
Несмотря на всю его осторожность, она ахнула, когда он вошел, и крепко зажмурилась, когда его бархатистая твердость налилась внутри нее жаром, а он дотянулся до ее груди и начал ласкать ее, мягко перекатывая в пальцах сосок и покрывая поцелуями ее шею.
– Еще, – пробормотала она, откидывая голову ему на плечо.
Он осторожно вышел, затем скользнул в нее вновь, на этот раз глубже.
– Саванна… – простонал он, опаляя горячим дыханием ее шею. – Как же это приятно…
– Еще, – повторила она и поднесла его руку к губам. Он проник в ее рот двумя пальцами, и она принялась посасывать их, кружа по ним языком, пока его бедра, покачиваясь, то отступали, то толкались в нее, вновь и вновь. Ее ладонь, спустившись по чувствительным грудям вниз, пробралась между скользкими складками, пальцы начали тереть пульсирующий бугорок, и она всхлипнула, ощущая, как Ашер за ее спиной постепенно стал ускорять ритм.
Он вытащил из ее рта скользкие пальцы, дотянулся до ее соска и пощипывал
– Ашер, я уже скоро, – задыхаясь, вымолвила она. – Я почти…
Он вышел из нее почти полностью. Замер у входа и, прижав ее к своей груди, прошептал:
– Я влюбляюсь в тебя, Саванна.
А потом втолкнулся в нее сильно и быстро, и так глубоко, как только смог. Она вскрикнула. Тело ее взорвалось, а от сладости его слов перехватило дыхание. Ее внутренние мышцы стиснули спазмом его мощную, твердую длину, крепко обхватывая его, затягивая его глубже, когда они вместе испытали оргазм – кульминация была настолько сильной, настолько полной, что была похожа на смерть и возрождение в объятьях друг друга.
Дрожа всем телом в углу автобуса, Саванна заново переживала каждый совершенный момент, и ее глаза увлажнились, когда она вновь, точно наяву, услышала его слова. Я влюбляюсь в тебя, Саванна.
Ибо по опыту предыдущих своих романов, из которых несколько были довольно серьезными, она знала, что стадия «я люблю тебя» всегда причиняла ей дискомфорт. Эти слова всегда казались вынужденными или надуманными, словно их обязательно следовало произнести в определенный момент в отношениях. И они никогда не казались ей настоящими или сокровенными. До сегодняшнего утра. Она услышала это в его голосе, ощутила в его прикосновениях, увидела в его глазах, когда он ласкал взглядом ее лицо… и поняла: это правда. Ашер Ли на самом деле в нее влюблялся.
И она впервые в жизни испугалась этих слов, потому что они впервые были сказаны не просто так, не для галочки, и на них невозможно было ответить в духе «ага, спасибо, я тоже тебя люблю». Но пусть Саванна, в отличие от Ашера, на нашла в себе смелости сделать такое признание, она испытывала те же самые чувства. Она тоже в него влюблялась. До сих пор любовь случалась в ее жизни всего один раз и потому была совершенно неизвестной для нее территорией.
Ее сердце забилось, сильно ударяясь о ребра.
Саванне не нравилась неизвестность.
И все же, пока она со слезами в глазах смотрела в окно, ей открылось, что она не ощутила неловкости из-за признания Ашера. Она поняла, что в ее жизни нет практически ничего важнее его. Она хотела, чтобы он любил ее. Она желала его – его тело, его разум и сердце. Но она не знала, как получить все это и удержать, как совместить его с другими своими желаниями.
Она заставила себя вернуться к размышлениям над следующей частью статьи, который ей предстояло написать и отправить Макнабу. Отключилась от окружающего ее пения и болтовни и прислушалась к словам, звучащим у нее в голове. Я влюбляюсь в тебя. Ее журналистская жилка требовала поставить их заголовком, а ниже со вкусом расписать, как они пришли к этим словам. Это было ровно то, что хотелось Макнабу. Самый сок любовной истории. Душещипательный момент, на котором в глазах у читателей появятся вуайеристские слезы от умиления к искалеченному ветерану, который нежданно-негаданно нашел любовь в объятьях репортерши.