Красавицы Бостона. Злодей

Шэн Л. Дж.

Создание семьи было частью более масштабного плана. Перспективой. Я хотел построить империю, многократно превосходившую ту, которую унаследовал. Династию, которая простиралась далеко за пределы нефтяного магнатства, коими мы сейчас являлись.

Однако я был твердо намерен сделать это ближе к пятидесяти годам и на условиях, которые вынудили бы большинство женщин пуститься наутек, да еще броситься с обрыва в придачу.

Вот почему вопрос о браке даже не обсуждался.

Вплоть до этой недели, когда мой друг и адвокат, Дэвон Уайтхолл, настоятельно призвал меня жениться, чтобы умерить потоки брани, направленные

на «Королевские трубопроводы» и меня самого.

– Что ж, athair, – безучастно произнес я, – рад, что Хантер превзошел твои ожидания по части рождения наследников. – Такой исход был предсказуем и четко начертан спермой моего брата еще с тех времен, когда он протащил всех нас через пиар ад со своим домашним порно.

– Знаешь, Килл, сарказм – низшая форма остроумия. – Сейлор бросила на меня пронизывающий взгляд и сделала глоток безалкогольной «Кровавой Мэри».

– Если бы ты была избирательным собеседником, то не вышла бы замуж за мужчину, который считает шутки про пердеж апогеем комедии, – парировал я.

– Шутки про пердеж и есть апогей комедии. – Хантер, который только наполовину эволюционировал в человека, выставил палец вверх. – Это факт.

Большую часть времени, я сомневался, что он обучен грамоте. Но все же он мой брат, а значит, на мне лежало элементарное обязательство его терпеть.

– Поздравлений было бы достаточно. – Сейлор взмахнула вилкой.

– Отвянь. – Я допил бренди и громко жахнул стаканом по столу.

– Милый! – ахнула мама.

– Знаешь, Килл, для таких, как ты, есть специальный термин, – ухмыльнулась Сейлор.

– Сволочи? – невозмутимо произнес Хантер, затем прижал два пальца к губам и изобразил, будто выронил невидимый микрофон.

Одна из слуг налила мне в опустевший бокал бренди на два пальца. [9] Потом на три. Потом на четыре. Я не велел ей остановиться, пока алкоголь почти не полился через край.

– Следи за языком! – мать выпалила еще пару случайных слов.

– Ага. Я как раз свободно говорю, по крайней мере, на двух: английском и матерном, – хихикнул Хантер.

9

Выражение зародилось во времена Дикого Запада, когда бармены отмеряли объем выпивки, горизонтально прикладывая к бокалу два пальца.

А еще он использовал слово «хрен» в качестве единицы измерения («до хрена»), участвовал в чудовищной расправе над английским языком («сконтачимся», «я че смекнул») и до женитьбы на Сейлор обеспечил нашей семье достаточно скандалов, чтобы мы могли превзойти даже Кеннеди.

Я же, однако, избегал богохульства любого рода, держал (нехотя) на руках младенцев во время публичных мероприятий и всегда был честным и прямолинейным человеком. Я был идеальным сыном, генеральным директором и Фитцпатриком.

С одним недостатком – я не был семьянином.

Оттого СМИ каждый месяц устраивали раздолье. Они прозвали меня Безразличным Киллианом, подчеркивая, что я любил быстрые машины и не состоял ни в одной благотворительной организации. А еще без конца тиражировали одну и ту же историю о том, как я отклонил предложение попасть на обложку

финансового журнала наряду с другими мировыми миллиардерами из-за того, что все они (кроме Безоса) были далеки от моей группы налогоплательщиков.

– Почти, милый. – Сейлор похлопала Хантера по руке. – Социопаты. Мы называем таких людей, как твой брат, социопатами.

– Так вот оно что. – Хантер щелкнул пальцами. – И правда вдыхает смерть в окружающее пространство.

– Ну-ну! – Джейн Фитцпатрик, она же дражайшая матушка, пыталась унять споры. – Мы все взволнованы пополнением в семействе. Мой самый первый внук. – Она сцепила руки, мечтательно глядя вдаль. – Надеюсь, первый из многих.

Вот уж сильно сказано для той, у кого материнский инстинкт, как у кальмара.

– Не волнуйся, ма, я намерен оплодотворять свою жену столько раз, сколько она мне позволит. – Хантер подмигнул своей рыжеволосой жене.

Мой брат был образцовым любителем переборщить с лишней информацией. И, возможно, обладателем лобковых вшей.

От приступа рвоты меня сейчас сдерживало только то, что ради него не стоило понапрасну тратить еду.

– Боже, я так завидую, Сейл! Мне не терпится стать матерью. – Эш подперла подбородок рукой и издала мечтательный вздох.

– Ты будешь прекрасной матерью. – Сейлор потянулась через стол и сжала ее руку.

– За ваших с твоим свояком воображаемых детей. – Хантер бросил в рот кусочек жареного картофеля и принялся жевать.

Эш вся покраснела. Впервые с начала ужина я испытал легкое изумление. Моя сестра питала безнадежную одержимость Сэмом Бреннаном, старшим братом Сейлор и парнем, который работал на меня по контракту.

То обстоятельство, что она была тихоней, а он современным доном Карлеоне, нисколько ее не смущало.

– Ну а ты, mo orga? – Athair обратился ко мне.

Мое прозвище в переводе с ирландского гаэльского означало «мой золотой». Я был пресловутым современным Мидасом, который превращал все, к чему прикасался, в золото. Сформированное и отлитое в его руках. Впрочем, судя по тому, что с момента вступления в должность генерального директора, я не принес отцу ничего, кроме дурных статей в прессе, я уже не был уверен, что это прозвище мне подходит.

Дело было вовсе не в моей работе. В «Королевских трубопроводах» не было никого, кто мог превзойти меня навыками, знаниями или чутьем. Но я был бездушным, бесстрастным человеком. Противоположностью предводителя рода, которого люди хотели видеть во главе компании, ежедневно уничтожавшей тропические леса и лишавшей мать-природу ее естественных ресурсов.

– А что я? – Я нарезал лосося на равные крошечные кусочки. Мое обсессивно-компульсивное расстройство [10] становилось более заметным, когда я оказывался под давлением. Выполнение каких-либо ритуалов давало мне чувство контроля.

10

Также невроз навязчивых состояний. При ОКР у больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли (так называемые обсессии). Он постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий (компульсий).