Красавицы Бостона. Злодей

Шэн Л. Дж.

– Дай мне неделю.

– Сутки, – парировал он.

– Четыре дня. Речь вообще-то обо всей моей оставшейся жизни.

– У тебя вообще не будет никакой жизни, если не согласишься. Сорок восемь часов. Это мое окончательное предложение, и весьма щедрое. Ты знаешь, где меня найти. – Киллиан отвернулся и пошел к двери.

– Подожди! – вскрикнула я.

Он остановился, но оборачиваться не стал.

На меня нахлынуло воспоминание о том, как я смотрела ему вслед и просила остаться в день свадьбы Сейлор и Хантера. Я знала с уверенностью, обжигавшей мою душу,

что это станет для нас нормой, если я приму его предложение.

Я всегда буду его искать, а он всегда будет отступать в тень. Мужчина, подобный темному, пьянящему дыму, который я могла почувствовать и увидеть, но никак не могла поймать.

– Дай мне твой домашний адрес. Я больше не хочу приезжать к тебе в офис. Так у меня возникает чувство, будто у нас деловые отношения.

– А у нас как раз деловые отношения.

– У тебя ужасная помощница. Она чуть не пырнула меня ножом, когда я пришла к тебе.

– «Чуть» – это ключевое слово. – Достав визитку, Киллиан перевернул ее и нацарапал свой адрес. – Я бы не стал покрывать ее судебные издержки, и она это знает. – Он передал визитку мне. – Двое суток, – напомнил он. – Если от тебя не будет вестей, я буду считать, что ты отклонила мое предложение или оно прекращено досрочно, и перейду к следующей кандидатке в моем списке.

– У тебя есть список. – У меня отвисла челюсть.

Ну конечно, у него был список. Я была всего лишь одной из многих женщин, которые удовлетворяли всем требованиям великого Киллиана Фитцпатрика.

Я задумалась, какими же были эти требования?

Наивная?

Отчаявшаяся?

Глупая?

Симпатичная?

Я сглотнула, но ком так и остался стоять в горле. Я чувствовала себя такой же бросовой вещью, как подгузник, и настолько же желанной.

Киллиан окинул меня ледяным взглядом.

– Иди, листай свой каталог невест из брачного агентства, Киллиан. – Я посмотрела на него с прищуром. – Я сообщу свой ответ.

Я смотрела, как он уходит, унося мою свободу, мои надежды и возможности в кармане своего дизайнерского пальто.

А еще знала, что не имело значения, приму я его предложение или откажусь – любой вариант станет ошибкой.

На следующий день я пришла на работу в платье, испачканном пятнами кофе, и с покрасневшими глазами. Я позвонила Сейлор, проглотив свою гордость, чтобы сделать то, что обещала не делать – попросить у нее денег в долг. Но прежде чем я успела произнести хоть слово, она сказала, что чувствует подозрительные спазмы в животе, и я не смогла заставить себя озвучить просьбу.

В обед я обзвонила всех кредиторов Бостона. Большинство вешали трубку, некоторые смеялись, а несколько из них выразили сожаление, но сказали, что вынуждены отказаться от содействия в моем деле.

Я даже пыталась позвонить Сэму Бреннану, но напоролась на электронное сообщение с требованием ввести код, чтобы с ним связаться.

У

меня не было доступа к самому таинственному человеку Бостона.

Пускай я с детства была лучшей подругой его сестры, он в упор меня не замечал, как и остальных моих подруг.

Когда я вернулась домой, Белль еще была на работе. Я порадовалась этому, потому что возле двери в квартиру ждала коробка. Посылка была адресована мне, поэтому я открыла ее. Внутри лежали два предмета нижнего белья.

Я вынула черные кружевные стринги и поняла, что в них была завернута пуля.

Бирн.

Я побежала в ванную, где меня вырвало той скудной едой, которую я сегодня съела.

Запихнув в рот пачку крекеров, я проглотила маленький кусочек сыра и запила все это апельсиновым соком.

Забралась в кровать Белль все в том же рабочем платье. Она была холодной и пустой. Дождь, стучащий в окно, напоминал мне, насколько я одинока.

Мама с папой перебрались в пригород пару лет назад. Переехав сейчас к ним, я бы принесла на их порог беду – смертельно опасную беду – и не могла так с ними поступить.

Сейлор вышла замуж и ждала ребенка, вела успешный кулинарный блог и тренировала юных лучников в рамках благотворительного фонда, который сама основала. Ее жизнь была полной, целостной, хорошей.

Эш была занята тем, что строила планы по завоеванию Сэма Бреннана, училась в мединституте и превращалась в одну из самых фантастических женщин, которых я встречала.

А Белль строила свою карьеру.

Неподвижно лежа в темноте, я наблюдала в окно, как леди Ночь сменяет все свои наряды. Небо из полуночного стало ярко-голубым, а потом, наконец, оранжевым и розовым. Когда солнце начало сантиметр за сантиметром подниматься над небоскребами Бостона, словно королева, встающая со своего трона, я поняла, что нужно принимать решение.

На небе не было ни облачка.

Тетушка Тильда не поможет мне выпутаться. Это мое решение. Моя ответственность.

В квартире стояла звенящая тишина. Белль вчера не вернулась домой. Наверное, нежилась в постели какого-нибудь красавчика, разметав свои кудри, подобно произведению искусства, которым он мог бы восхищаться.

Выбравшись из постели, я босиком пошла в кухонный уголок, затем включила кофеварку и винтажный радиоприемник Белль. На радиостанции восьмидесятых, которая неизменно поднимала мне настроение, прозвучали последние ноты песни How Will I Know Уитни Хьюстон, а за ней зазвучал прогноз погоды, в котором предупреждали о надвигающейся грозе.

На столе стояла ваза со свежими розами, подаренная одним из многочисленных поклонников, которые часто захаживали в «Мадам Хаос» в надежде привлечь внимание моей сестры.

Цветочница.

Я вынула одну из белых роз. Ее шип уколол мне большой палец. Между лепестками показалась капля крови в форме сердца.

– Выйти замуж за любимого злодея Бостона или не выходить? – Я сорвала первый лепесток.

Выйти за него.

Второй лепесток.