Краски мечты

Брантуэйт Лора

Это Альберт. Вне всякого сомнения. Виктора исключаем. С ним мы всегда предохранялись. А с Альбертом… Джина закусила губу. Конечно, все так и есть. Остается дойти до аптеки и купить тест.

Помаявшись за завтраком от отсутствия аппетита и озабоченных взглядов Виктора, Джина наконец нашла предлог, чтобы выйти за покупками одной. Все остальное происходило для нее, как в замедленной съемке, но она почти ничего не видела и не чувствовала. Запершись в ванной и трясясь от волнения, Джина сделала

тест. На индикаторной полоске – два бледных штриха. «Вы беременны». Точка. Джина едва не грохнулась в обморок. Открыла кран, чтобы шумела вода и Виктор не спрашивал, почему так долго и все ли в порядке. Да, все в порядке. Но у нее внутри начало жить отдельное человеческое существо. И по-прежнему уже ничего не будет.

Джина выползла из ванной через полчаса и легла в постель, сказав Виктору, что нездорова. Он так и не понял, почему Джина рьяно запротестовала, когда он предложил ей таблетку аспирина.

День прошел как в тумане. Джина была оглушена происходящим с ней. Будущее рухнуло, и из обломков, из разрозненных кирпичиков нужно выстроить новое. Как сказать Виктору? Он обрадуется. Ребенок наверняка не его. Хотя глупо так отметать его возможное отцовство. Бедный Виктор. Ему придется воспитывать чужого ребенка. И никто не будет знать. Только Джина. И Мэган. Черт, надо звонить Мэг. Она придумает. Что-нибудь придумает. Как поступить, что сказать… Во всяком случае, она единственная сможет понять все до конца.

Или не звонить?

Джина мучилась до вечера понедельника. Потом решила, что в одиночку нести бремя такой страшной тайны уже не в силах, и набрала номер Мэган.

По голосу подруги явно было слышно, что она давно ждала звонка от Джины и довольна, что дождалась. Как в детстве: кто первый позвонил – тот и виноват.

– Я хочу с тобой поговорить. – Джина взяла быка за рога.

– Что-то случилось? – сразу отбросила свои игры Мэган.

– Да.

– Насколько все серьезно?

– По десятибалльной шкале – на восемнадцать.

– Когда увидимся?

– Приезжай ко мне, как только сможешь.

– Поняла. Через полчаса буду. Держись.

Мэган явилась через час, ругая на чем свет стоит пробки и безмозглых водителей. В руке у нее была бутылка коньяка. Она протянула ее Джине:

– Держи. Приведет мозги в норму.

Джина поморщилась:

– Не подойдет.

– Ну я внимательно слушаю. – Мэган закурила.

Джина хотела попросить ее не делать этого, но все же сдержалась.

– Я беременна. – Она заламывала пальцы, сидя рядом с Мэган на диване.

– Та-а-ак… Альберт?

– Я думаю, да.

– Ты думаешь или ты уверена?

– Уверена, – вздохнула Джина.

– Как, думаешь, к этому отнесется Виктор?

– Не представляю. Мы никогда не заговаривали о детях. Мне кажется, он не торопится.

– Ладно. Разберемся. Я знаю хорошую клинику. Там все очень хорошо делают.

– Делают – что? – не поняла Джина.

– Аборты.

– При чем тут аборты?

– А ты что, собираешься рожать? – на этот раз не поняла Мэган.

– Разумеется…

– Не

будь дурой.

– Ты о чем?

– Ты хочешь родить ребенка от почти незнакомого мужчины? Может, он больной? Может, он психопат или шизофреник? А если Виктор тебя бросит? Вы же не женаты!

– И что? Ты понимаешь, что он – живой? – Джина инстинктивно положила руку на живот.

– Я понимаю, что ты живая, что ты еще не готова стать матерью, что ты еще не состоялась в профессии и что рискуешь воспитывать ребенка одна!

– Если это, – Джина запнулась, – если это моя судьба, то так тому и быть!

– Нет никакой твоей судьбы! Ты сама загоняешь себя в ловушку!

– Я ни за что на свете не убью своего ребенка! Это же не сгусток протоплазмы! Это живое существо, человек! А ты бездушная…

– Я – бездушная?! Может, конечно, и так… Но вот в животе у тебя пока что сгусток протоплазмы, ни больше и ни меньше! Можешь воображать себе все, что захочешь, но это пока что маленький комок клеток!

– У тебя просто не было детей!

Мэган побелела от ярости. Джина забыла, что ее подруга уже делала аборты и, по крайней мере, на словах относилась к этому легко. Но сейчас в ее глазах отразилась такая злоба, что стало ясно: это, наверное, самая болезненная тема для Мэган.

– Девчонки, вы чего ссоритесь?

Появления Виктора никто не ожидал. В пылу спора ни Мэган, ни Джина не услышали, как он открыл дверь своим ключом.

– О! А вот и горе-папаша явился! – Мэган метнула в его сторону презрительно-ненавидящий взгляд.

Джина обмерла. Как же можно так грубо лезть в чужую жизнь?! Она бы сказала ему все сама…

Мэган стояла посреди гостиной, как статуя, скрестив руки на красивой груди и ненавидя, похоже, весь мир в эту минуту.

– Виктор, ты очень любишь Джину?

Он растерялся.

– Ну да, естественно, и, по-моему, это ни для кого не должно стать новостью… – Он часто заморгал. Это всегда случалось с Виктором, когда он не понимал, что происходит.

– А ты бы любил ее, если бы она тебе изменила?

– Замолчи, – прошипела Джина.

– С тобой, что ли? – попробовал отшутиться Виктор.

– Нет, допустим, не со мной. Но когда она расскажет тебе кое-какие новости, напомни ей об Альберте Ридли и посмотри на ее реакцию. Это мой тебе дружеский совет. И не удивляйся, если она назовет тебя ночью… Альбертом.

Мэган схватила сумку, брошенную в кресло, и вылетела из квартиры, хлопнув входной дверью.

Она была так взбешена, что не смогла дождаться лифта и загрохотала каблуками по лестнице. Наглая, упертая, не умеющая жить дура с замусоренными мозгами! Ах какие мы нежные! Ах, мы будем рожать ребеночка! Мэган хотелось плеваться, и желательно бы плеваться ядом. Кислотой, чтобы камень прожигала насквозь. Как в фильме «Чужой». Джина такая же, как все. Пользуется тобой, плачется в жилетку, и все равно верит только в свою правоту! Умнее всех, как же… Умнее, лучше, благороднее, чище! Раз так, пусть разбирается теперь со своим Виктором.