Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Мои глаза смотрели ей в лицо, и ее глаза были закрыты, …ее улыбка была полна радости и удовольствия, пока я, молча, продолжал исследовать ее тело.
Достаточно долгое время я провел, просто прикасаясь к ней, …невинно осязая все прекрасные части ее тела, … обе мои руки двигались по округлым выпуклостям ее грудей, …и я снова почувствовал слезы на глазах от того, какой прелестной и нежной она была, …но, в то же время, такой сильной и властной.
– Поцелуй их, …проведи своим языком по моим соскам…, – предложила она мне шепотом, словно упрашивала меня сделать это. Я опустил голову ниже к ее груди, нежно, …ТАК нежно, …осмелившись
– Ооо, дааааа, Целомудрие, …даааа… – она схватила меня за волосы на затылке и прижала к себе, в то время как я начал проводить языком вокруг розового соска, уставившегося на меня. Я закрыл глаза и понял, что мой язык не пробовал ничего слаще во всем раю, где я жил. В раю не было ничего подобного. Я не буду скучать по нему. Теперь ад – мой дом. Теперь мой дом – Похоть.
И она продолжала тереться о мой пенис, который стал даже больше, чем раньше, и пульсировал от нетерпения. Это было болезненно и в то же время возбуждающе, …и мне очень нравились ощущения, когда она хватала меня за волосы, прижимая еще ближе к себе.
– Сильнее… – сдавленно простонала она, – Ты не сломаешь меня, …продолжай, …я не стеклянная, …соси меня сильнее…, ОООООО ДААААААА, …да!
– Блять! – сказала она громко, и мне было не знакомо это слово. Я никогда не слышал его раньше.
Внезапно она сделала быстрое и нетерпеливое движение и прижала мои руки к своей талии, туда, где были ее маленькие красные трусики и потребовала:
– Сними их с меня! Сорви их! Пожалуйста!
Ну, она СКАЗАЛА «пожалуйста».
Я был рад, что ткань не оказалась по-настоящему крепкой, когда я разорвал их, …они расползлись, словно травинки, …словно лепестки розы. Она взвизгнула, когда трусики были сняты, и я увидел, что скрывалось под ними. Моим глазам открылся плоский живот, и они двинулись вниз, к единственной тонкой линии мягких волос, что лежала между двумя маленькими губками из плоти, …и маленькой розовой влажной щелочкой.
Я ждал, пока она скажет мне, что хочет, чтобы я сделал, …я находился в полном неведении, но мне показалось, что я сделал ее счастливой своими прикосновениями, своими поцелуями.
– Прикоснись ко мне, Целомудрие…, – она взяла мою руку и положила ее между своих ног, …и я отпрянул от жара и влажности этого места, …это было столь сюрреально, …я не мог вспомнить, как падал сюда, в ад, но я поблагодарил Бога за это. Как долго я жил, … не живя? Как долго я бы шел по жизни, не зная этого?
Я негромко вскрикнул от того, насколько невероятным было это ощущение, …и она выгнула спину, улыбаясь с закрытыми глазами, в то время как я дал своим пальцам поиграть во влаге, которую я ощущал. Мои пальцы так легко скользили вперед-назад, …выводили небольшие круги, …и я наслаждался звуками, которые она издавала, когда я рисовал каждую отдельную линию или делал новое движение в этом очень чувствительном маленьком розовом местечке, где ей хотелось, чтобы я касался ее.
– Не останавливайся, …блять, не останавливайся! – она тяжело дышала, теперь полностью лежа на спине, обернув ноги вокруг моей талии, – Пожалуйста, …пожалуйста, …Целомудрие, …нарисуй еще раз этот треугольник, …ДА! Вот этот, …сделай это еще раз, и еще раз, пожалуйста! Пожалуйста! Ооооо, …спасибо, …спасибо…
Она
– Полижи меня…, – она снова схватила меня за волосы и поднесла мое лицо к своим розовым губам там, – Полижи меня так же, как ты только что прикасался ко мне, …нарисуй тот треугольник, …и круг… пусть он будет красивым и влажным…
Когда я сделал то, что она сказала мне на этот раз, я попробовал на вкус Небеса в чистейшем виде! Я так ошибался, думая раньше, что я пробую на вкус сладчайшую вещь,… ее груди были прекрасны, …но это… был вкус бесподобного греха у меня на языке! И мне очень нравился этот вкус! И если мне гореть в аду за него, …я буду гореть.
Я не смог сдерживать в себе это чувство, и озвучивал свое наслаждение в форме регулярных негромких стонов. Я слышал, что ее дыхание учащается и даже пару раз останавливался, пока лизал ее и вводил свернутый язык в щелочку и места, что я находил, …и она становилась все более и более дикой по мере того, как я делал все новые открытия.
Мой палец также нашел под ней нежную как у младенца плоть, пока мой рот и язык блаженно играли на своем новом лугу. Я нащупал ее попку и расщелину по центру, …мои пальцы схватили и сжали это место, и ей понравилось, …она закричала даже громче и схватила себя за волосы, дергая их, пока позволяла мне доставить ей удовольствие.
– Теперь нежно, …нежно, …прямо здесь очень нежно …. ОООООО БООООООЖЕЕЕ! – она широко раскрыла глаза, глядя вверх, пока я продолжал очень нежно двигаться в этом месте, где она просила легких прикосновений. И затем, когда ее тело дернулось от спазма, и она закричала, я увидел красное сияние, исходившее от всего ее тела, …и затем я попробовал на вкус сладкий, густой сок, лившийся из нее, …и я не устыдился, …я слизывал его и молился, чтобы он никогда не заканчивался.
Через несколько мгновений, когда я нежно погладил и поцеловал каждый дюйм ее живота и туловища, восхищаясь ею без слов, она вскочила и снова толкнула меня на спину. На секунду я подумал, что сделал что-то не так, но она улыбнулась мне так, словно готова была меня съесть.
– О, Целомудрие, …ты великолепен! – она сделала мне комплимент, и я почувствовал, что улыбаюсь ей, счастливый от того, что стал причиной этого взгляда на ее милом лице.
– Подожди, я покажу тебе, что будет дальше, – сказала она и затем двинулась вниз, взявшись за мой пенис, и медленно потянула его вверх и вниз, вызывая у меня гортанные стоны. Я вцепился ногтями в простыни, не двигаясь, пока она пристально разглядывала мой пах.
– Ты знаешь, для чего он, Целомудрие? – спросила она, безжалостно играя с ним.
– Нет, – признал я, неспособный отвести глаз от ее лица, равно как и от ее тела.
– Как ощущения, Целомудрие? – спросила она меня, – Тебе нравится это?
– Дааааа, – я почти прорычал это слово, – Да, Похоть, …очень…
– Тебя все еще беспокоит, что я – смертный грех?
– Нет, совсем не беспокоит, – задыхаясь, произнес я, – Если ты грех, тогда я тоже грех. Я люблю это… я люблю ТЕБЯ.