Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
– Ты отличная мать.
Что-то в его словах и голосе тронуло меня так глубоко, что я чуть не разрыдалась прямо там.
– Ты что – правда думал, что я отведу его к ней? – спросила я, и слезы были очень близко, готовые пролиться.
– Конечно, нет, – он нахмурился, пытаясь смотреть в моем направлении, – Я знал, что у тебя есть план. Ты же Свон, помимо всего прочего.
– Хорошо, – я сделала глубокий вдох, испытав облегчение от того, что он никогда не сомневался в моей любви к нему и к Кэти, – Так почему же ты просто не дал мне реализовать мой план? Я уже приготовилась
– Я не хотел, чтобы ТЫ дралась с ней, у нее был револьвер! – он нахмурился сильнее, – И потому, что она не стала бы лишний раз думать, прежде чем сделать тебе больно, …а в меня она не выстрелила бы.
– Хорошо, просто… пожалуйста, будь осторожен, пока мы не выберемся отсюда, ладно? – взмолилась я, – Иначе я поседею раньше времени из-за тебя.
– Осторожность не поможет нам выбраться, – он шел рядом со мной, пока мы пересекали прачечную, покрытую паутиной, – Мы должны быть такими же ебанутыми, как и они. Если мы будем вести себя как люди – мы покойники.
– Я в курсе, – согласилась я, прислушиваясь – не раздадутся ли шаги Кевина над нашими головами, – Кевин вернулся на лестничную площадку. Думаю, ты промахнулся.
– Черт, – проворчал он, – Мне казалось, что я стреляю прямо туда, где он стоит.
– Кстати, а как ты освободился? – спросила я его, вспомнив, что Кевин связывал его руки за спиной.
– Я тебя умоляю, – он закрыл глаза, касаясь рукой стены, пока мы шли, – Полоска ткани, завязанная на два узла… детская забава.
Мне нравится этот Эдвард. Уверенный. Стойкий. Даже самодовольный! Я бы даже возбудилась, если бы не боялась, что в нас в любой момент могут выстрелить или похитить.
– Я не слышу его, – прошептала я, пытаясь рассмотреть то, что нас окружало, – Я думаю, это помещение для слуг. Комнаты маленькие и не слишком богато украшенные.
Эдвард снова улыбнулся.
– Помещение для слуг…, – повторил он, а затем добавил:
– Идеально.
Я улыбнулась ему в ответ, готовая высказать какое-нибудь остроумное замечание по поводу того, как сильно он повзрослел, …но затем на его лице отразился страх и боль.
– Что случилось? – я снова почувствовала, как душа ушла в пятки, вставая прямо перед ним и касаясь правой стороны его лица, – Болит сильнее?
– Это моя вина, – признался Эдвард, едва слышно, в темноте, и его каменное лицо освещалось лишь случайными вспышками молний.
– Это моя вина в том, что они нашли нас, – подчеркнул Эдвард, – Я звонил Кэтрин.
Не знаю как, но мое сердце в груди остановилось. Я не знала, что чувствовать. Шок. Злость. Страх. Грусть. Все, что я могла – это пристально смотреть на него и пытаться снова дышать.
Когда Эдвард снова заговорил, в его голосе слышались приближающиеся слезы, словно он мог зарыдать в любой момент. И в моей груди появилась боль.
– Бенсон сказала, что она очень плохо восприняла известие о моей смерти, – пояснил он, – Она сказала, что Кэтрин первые дни после известия… о нашей смерти провела в больнице. Я не позвонил ей даже тогда, …и каждый день чувствовал себя полным дерьмом, не зная, как она. Я вообще не собирался
– Эдвард… – начала я, но не смогла закончить.
– Она – моя МАТЬ, Белла, – голос Эдварда немного окреп, но все равно в нем слышалась боль и агония, – Эсме никогда не была мне матерью, это всегда была Кэтрин!
– Эдвард, я…
– Я люблю ее! – он молил меня о понимании, и его дыхание было немного затрудненным. – Я просто не мог больше поступать с ней так, просто не мог! Если бы она умерла, …я бы никогда себе этого не простил, …это было дело нескольких минут. Мне очень жаль, Белла. Из-за меня мы все попали в это положение! Я не виню тебя, если ты ненавидишь меня…
– Эдвард! – я, наконец, вмешалась, взяв его лицо обеими руками, – Прекрати! Не надо извиняться за то, что ты был человеком! Я рада, что ты не из тех, кто может просто пройти мимо и забыть о людях, которые любят тебя. Я бы тоже не смогла. Но я вполне довольна тем, что у меня есть кто-то совершенно особенный, кто привез моего папу, чтобы я смогла с ним попрощаться. Я понимаю, веришь? И я не испытываю к тебе ненависти, придурок!
– Ну, я сам себя ненавижу, – сказала он, закрыв глаза и опустив их вниз.
– Ну, будешь ненавидеть себя потом, а сейчас нас ждет работа, – скомандовала я как истинная дочь копа. Мои слова действительно прозвучали так, как сказал бы их Чарли. И мне это понравилось.
– Да, мэ’эм, – он ухитрился слегка ухмыльнуться.
– Эй, если вытащишь нас из этого дурдома – возможно, я забуду об этом. Как тебе сделка? – подразнила я.
– По рукам, – согласился он, возможно, зная так же, как и я, что у нас нет на это времени.
– По рукам, – я усмехнулась, и взвизгнула, пригибаясь, чтобы не наткнуться на паутину, свисающую со стены, и мы снова двинулись в путь. – Я пока не вижу ничего, что мы могли бы использовать. Я надеюсь, что здесь нет другого пути, по которому он сможет сюда попасть.
– Наверняка есть, – сообщил Эдвард, – Из помещения для слуг обычно бывает несколько выходов, все зависит от работы, которую выполняют слуги. Из комнаты Джозефа и Кэтрин в нашем доме было много выходов.
– О, прости, я и забыла, что говорю с Богатеньким Ричи (намек на героя одноименного фильма с Маколеем Калкином в главной роли, сынка богатых родителей, купающегося в роскоши – прим.пер.), – подразнила я.
– О, заткнись, – он хихикнул, свободной рукой ощупывая полуразрушенные стены в сгоревших и заброшенных комнатах, мимо которых мы шли, обугленных ванных комнат, где ванны были завалены булыжником и мусором. Горы различного хлама лежали повсюду. Пару раз мы чуть не падали в темноте, пока пытались найти выход. Мы нашли пару подсобок и залезли в них, но все, что смогли найти – это ручку от швабры, которую Эдвард забрал с собой. У меня был пустой револьвер. Мы точно покойники.