Красная дорама 3

Кащеев Денис Георгиевич

А собрание покатилось свои чередом — и более без задержек — так что через полчаса я уже гнал байк в направлении госпиталя. Несильно, но все же опаздывая.

7. В госпитале

У госпиталя я был только без пятнадцати восемь — мало того, что из Пэктусан выехал поздновато, так еще и регулировщицы на перекрестках, словно сговорились, четырежды меня в пути тормознули. Новеньких, что ли, сегодня выпустили дежурить?

Уже паркуя байк, я заметил на лавочке недалеко от больничного крыльца неброско

одетую пожилую женщину, а рядом с той — еще одну, значительно моложе, и внешне чем-то похожую на Чан Ми. Только повыше ее ростом, да и вообще покрупнее — в вентиляционный короб такая точно не протиснется. И с выражением какой-то безнадежной усталости от жизни на лице — подруге моей совершенно не свойственном.

Заочно я обеих этих дам знал — Ким как-то показала мне их в окно палаты: это были ее мама и старшая сестра. Внутрь родственниц Чан Ми не пускали, но с тех пор, как девушку перевели из реанимационного бокса, они, бывало, приезжали сюда по вечерам, передавали ей немудреные гостинцы и махали с тротуара. Ну а сегодня, видимо, пришли встретить после выписки.

Интересно, Ким им разве не сказала, что я ее заберу? Или это она как раз специально так подгадала, чтобы мы все пересеклись на выходе и наконец были друг другу представлены? Вот же хитрюга!

Хотя, может, и правда уже пора…

Как бы то ни было, пока Чан Ми рядом с встречающими не наблюдалось — а это означало, что, возможно, не так уж и безнадежно я опоздал.

Провожаемый любопытными взглядами со скамейки — не факт, что женщины догадывались, кто я такой и к кому спешу: мой байкерский прикид сам по себе был здесь достаточным поводом, чтобы на него уставиться — с красным шлемом в руках (желтый остался ждать пассажирку, закрепленный на багажнике) я рысцой взбежал на крыльцо. Вошел в двери и показал пропуск охраннику. Тот меня явно узнал в лицо — да и все по той же мотоаммуниции — но документ в моей руке тем не менее придирчиво изучил, после чего учтиво кивнул: проходите, мол, товарищ. Что я и сделал.

Поднявшись по лестнице, у поста дежурной медсестры я взял белый халат, накинул его на плечи, бросил беглый взгляд налево, в сторону боксов интенсивной терапии — и направился в противоположную сторону, в отделение для выздоравливающих.

Палата Ким была в коридоре третьей. Постучавшись, я взялся за ручку ее плотно прикрытой двери, потянул на себя и заглянул внутрь:

— Чан Ми?

— О, товарищ Чон, здравствуйте! — встретил меня веселый голос — принадлежавший, правда, вовсе не моей подруге.

Ее внутри и не оказалось — зато здесь сейчас были все три ее соседки, смешливые девицы в одинаковых больничных пижамах. За время, что Ким тут провела, мы успели перезнакомиться: звали их Цой, Шин и У.

— Добрый вечер, товарищ Чон! Проходите, товарищ Чон! — раздалось наперебой.

— Привет, красавицы! — лучезарно улыбнулся им я, переступая порог. — А где Чан Ми?

— Ох, сдалась вам эта худосочная Ким! — картинно всплеснула руками Цой. Саму ее, к слову, тщедушной никак было не назвать — чего стоил один налитой бюст, так и рвущийся наружу из ненадежного

плена пижамной рубашки!

— Ага, чем мы хуже?! — игриво вторила ей Шин, самая юная из подружек, с виду — почти школьница. А может, и не почти и не только с виду.

— Правда, товарищ Чон, ну ее! Оставайтесь с нами! — подслеповато щурясь, с готовностью подхватила У. Она носила очки с толстыми линзами, но считала, что ей они категорически не идут — и при моем появлении в палате всякий раз торопливо их снимала. Вот и теперь рассеянно крутила в руках.

— Точно, оставайтесь с нами, не пожалеете! — качнула широкими бедрами Цой.

— Про Ким свою потом и не вспомните! — шаловливо посулила малявка Шин.

Все это они, конечно, выдали не то чтобы на что-то этакое рассчитывая — изнывавшие в палате от скуки девицы просто дурачились. Знали, что с Чан Ми у нас серьезно, но не отказывали себе в удовольствии чуток пококетничать.

— Как-нибудь в другой раз, милашки! А сейчас все же ответьте: Чан Ми с вами попрощалась или еще вернется? — в тон им бросил я, обводя взглядом палату: кровать Ким была аккуратно застелена, но на тумбочке у ее изголовья я заметил кое-что из вещей своей подруги: характерного вида карманное зеркальце и маникюрные ножницы.

— А что нам за это будет? — выразительно повела на это глазами Шин. — За ответ?

— Ох, какие вы меркантильные!.. — с показной досадой покачал головой я. Затем сунул руку под халат — и извлек на свет плитку шоколада, специально для соседок Чан Ми мной и захваченную. — На этом столкуемся?

— Пойдет! — резво подскочив, младшая из девиц ловко вырвала у меня из рук продемонстрированное лакомство — и тут же нетерпеливо принялась разворачивать обертку.

— Эй, и нам оставь! — грозно надвинулась на нее Цой.

— Ким к главврачу пошла, на выписку, — поведала мне между тем У. — Со всеми попрощалась, да.

— А… — снова покосился я на тумбочку Чан Ми — вернее, получается, уже бывшую ее.

— Зеркальце и ножнички она нам оставила, — охотно пояснила, перехватив мой взгляд, Цой. — Сказала, дома у нее еще есть!

— Ох! — буркнул я, попятившись к двери. — А вы мне тут голову морочите…

— До свидания, товарищ Чон! — раздалось мне вслед — вперемешку с веселыми смешками.

— Спасибо за шоколадку!

— Вы, если что, приходите к нам еще!

Ну, вот это, конечно, вряд ли… Как говорится, лучше вы к нам!

С Ким я столкнулся у лестницы — уже одетая на выход, она медленно спускалась сверху, а я выскочил из коридора, едва на подругу не налетев.

— О, Чон! — просияла девушка.

— Чан Ми!

Она очень кстати замерла, не сойдя с последней ступеньки, и, чтобы поцеловать, мне даже не пришлось особо к ней нагибаться.

Мои губы кольнул разряд статического электричества. Я невольно подался назад, слегка отпрянула и девушка. Секунду мы так и стояли, глядя друг на друга почти в упор. Затем дружно рассмеялись и поцеловались снова, уже как следует — благо от столика дежурной медсестры лестница практически не просматривалась.