Красная Элла
Шрифт:
В нашем вузе дают классическое гуманитарное образование. Образовательный стандарт – святое, пример тому – факультет истории и партийного воспитания, где студенты обучаются с «нуля» и за четыре года проходят полный курс высшего образования.
Я же учусь на факультете партийного строительства, слушателей на который набирают на базе высшего образования. Многие мои однокурсники – обладатели красных дипломов в первых своих институтах и национальных университетах.
Например, я окончила филологический факультет университета. За мой «красный» заплачено высокой ценой: погребенной юностью (нисколько
Требования преподов филфака были жестокие и жесткие: оригиналы мировой и русской классической литературы знать так, чтобы тексты от зубов отлетали!
Творчество поэтов Серебряного века, философские искания Раскольникова – героя Достоевского: «Тварь ли я дрожащая или право имею…», психологические нюансы взаимоотношений мужчины и женщины в «Гордости и предубеждении» Джейн Остин и так далее – все это люблю и берегу как обретенные сокровища благодаря бескомпромиссности преподавателей филфака.
О «Декамероне» Бокаччо предпочитаю промолчать: дурак не заметит, умный промолчит. Шок от новеллы о том, как дьявола в ад загоняли, уверена, в тиши читального зала испытала не одна студентка филологического факультета.
И еще пару слов о моих литературных пристрастиях, которые помогут, видимо, представить уровень интеллекта и подготовки слушательницы Партийного вуза. Между прочим, девушки из небольшого районного центра (всего-то пять с половиной тысяч жителей!). Конечно, просто так я не смогла бы стать студенткой филфака университета. В школе наша директриса, одновременно учитель русского языка и литературы, гоняла нас по школьной программе как сидоровых коз.
Именно ей я обязана запойным чтением классиков русской литературы. А уж классикам… Об этом поподробнее. Например, прочитала я «Жизнь Клима Самгина» Горького в девятом классе и разгадала… Впрочем, по порядку. В нашем классе учился мальчик из семьи, родители которого представляли собой местную элиту. В девятом классе Витька, сам по себе неплохой парень, вдруг задружил с Ликой – двоечницей из двоечниц.
Как такое возможно? В пару Витеньке подойдут только самые умные и красивые девочки поселка, были уверены аборигены. И они были правы. Виктор – победитель по жизни, мальчик из интеллигентной обеспеченной семьи с высоким социальным статусом, сам видный парень, красавец.
Белый Лебедь, охарактеризовала как-то его историчка, имея ввиду его белый свитер, в котором он выделялся на фоне скромно одетых наших одноклассников. И попала в точку. Кличка прилепилась к Витьке намертво. Конечно же, белый свитер был здесь только лишь отправной точкой.
Рядом с Белым Лебедем виделась… М-м-м… Красавица, умница, отличница, девочка из хорошей семьи. В общем, Белая Лебедь. Но никак не безликая Лика. Мезальянс! Скандал! Как это могла допустить Вера Ивановна, гадал весь поселок. Я же провела аналогии.
– Ты читала «Жизнь Клима Самгина»? – спросила я Катю, свою троюродную сестру-одноклассницу.
Катька – стабильная хорошистка, но Горького, конечно же, не читала.
– Так вот, – продолжила я свою просветительскую деятельность, – когда Клим Самгин вступает в пору
Вера Ивановна рассчитала точно: дружить Витьке с отличницей и красавицей, общественницей… Слишком девочка яркая, в случае чего скандал на весь поселок, школу: обязывает к дальнейшим отношениям. А так… Меньше общественного резонанса.
Что можно здесь сказать? Только одно: лучшие друзья девушек, что бы там ни говорили, это только хорошие книги. Прочитала? Значит, вооружена и очень опасна! Умная начитанная девушка, разложившая в своей головке по полочкам весь опыт взаимоотношений мужчины и женщины, препарированный и показанный в мировой литературе до мельчайших психологических нюансов, вот кто победительница по жизни.
При встрече с объектом в ее умненькой головке в секунду на сознательном и бессознательном уровне совершается миллион операций по анализу по всем мыслимым и немыслимым параметрам качеств типчика, заинтересовавшего девушку.
Тягаться с этой высокотехнологичной машиной нет смысла: любой Белый Лебедь болтается на ее крючке, сколько бы ни кудахтала его заботливая матушка! И никаких незапланированных «залетов»!
В общем, хорошую книгу – в сумочку каждой девушке! Вместо газового пистолета. Рядом с зеркальцем и губной помадой.
В моей же сумочке… Нет-нет. Не «Жизнь Клима Самгина» Горького. Ха! Пройденный материал, школьная программа. Разные книги перебывали в моей сумочке. Например, «Дама с собачкой» Чехова, «Легкое дыхание» Бунина. Обожаю! Ну… Еще, скажем, сборники стихов Есенина, Басё, «Кармен» Проспера Мериме, «Письма незнакомки», «Амок» Цвейга. Что еще? Ага, «Пышка» Сомерсета Моэма. Но я немного отвлеклась.
Так вот, раньше директрисы школы, которая нас гоняла по школьной программе по русской литературе как сидоровых коз, вкус к чтению с детства привила мне старшая сестра. Самым, надо сказать, иезуитским способом. Вот уж кто читал запоем…
Моя сестрица прочитала всю (именно так: всю!) мировую и русскую классическую литературу еще в отрочестве. Таков результат ее соревнований с двоюродным братом. Оба – книгочеи, каждый из них старался перещеголять друг друга в этом литературном турне.
Впрочем, собрание сочинений Конан Дойля они читали, подписав мировое соглашение: обменивались друг с другом прочитанными томами.
От этого пиршества гурманов от литературы мне, признаюсь, перепадали крохи. Сестрица прятала от меня книги, которые читала, на шифоньере. Высоко для малявки-пятиклассницы, посему книгу не достать – так, видимо, рассуждала сестрица. Но не тут-то было.
Однажды выследив это потайное местечко, я обеспечила себе постоянный доступ в библиотеку мировой литературы.
Происходило это так. Убедившись, что сестры нет дома, я начинала нелегкую борьбу за свою долю на литературном пиру. На диван, который стоял у шифоньера, я ставила стул, взбиралась на диван, затем на стул и, балансируя на этом хлипком сооружении, рукой нащупывала книгу, спрятанную наверху. Хватала ее и с величайшими предосторожностями сползала вниз со своей добычей. И, буквально, проглатывала книгу.