Красная Элла
Шрифт:
Я бросила недоуменный взгляд на свою подругу: Иванка за спиной Макарской подала мне известный только нам, двум подружкам, знак. Понятно. «Звезда» в шоке: ее опередили, без нее вершатся какие-то важные дела, без ее общества кому-то интересно…
Что было, то было, отвечаю как на духу:
– Да, мы с Иванкой сегодня пили красное португальское вино.
Сложную гамму чувств можно прочитать на лице нашей «звезды» – надежды группы.
– И Юрий Гуляев дал вам автограф? – продолжила она допрос.
– Да. И Юрий Гуляев дал нам автограф, – подтвердила я.
– Так
– Сегодня в Большом театре мы с Иванкой смотрели балет «Чайка» с Майей Плисецкой! – торжественно объявила я и скосила взгляд на Иванку.
Моя задушевная подруга выглядела умиротворенной: её чистые, как лесные озера, глаза лучились от смеха, а волосы сияли золотым победным блеском. Я ликовала: мы сделали это! Макарская, сдавайся, один-ноль в нашу пользу.
Макарская, вся красная от негодования, смогла лишь выдавить из себя:
– Не могли меня с собой взять?
Всё, победа. Счет в нашу пользу! Наша независимая, талантливая, покрытая елеем со всех сторон, Макарская сегодня свергнута с пьедестала.
Глава седьмая
Да, было именно так: и красное португальское вино, и Юрий Гуляев с автографом. И… Энрике! Ни слова вымысла. В Большой театр на балет с Плисецкой мы с Иванкой отправились пораньше. Обидно ведь бежать сломя голову или того хуже – опоздать на спектакль. Плисецкая! «Чайка»! Супердорогие билеты! По шесть рублей!
Мы просто обязаны получить свою долю счастья и радости на этом празднике жизни – с таким настроем две подруги вылезли из такси рядом с театром. Я посмотрела на часы – времени уйма, мы приехали за полтора часа до начала спектакля. Провинциальная бабушка, приезжающая к поезду за два часа, отдыхает.
– Предлагаю кофе попить. Здесь неподалеку есть кофейня, – сказала Иванка.
Я поддержала: гулять так гулять, вперед, к удовольствиям! Кофейня, действительно, оказалась неподалёку. Мы с Иванкой заняли столик и в ожидании своего кофе с пирожным оглянулись по сторонам. М-да-а… Статусно! Золотая молодёжь, иностранцы и… Юрий Гуляев за дальним столиком.
– Ты видела?! – прерывистым от волнения шёпотом обращаюсь я к подруге.
– Я его увидела сразу, только вошли… – Иванка разделяет мой восторг по поводу присутствия в кафе рядом с нами кумира миллионов – Юрия Гуляева.
«Вдо-о-оль по Пи-и-итер-р-рской, по Тверской, по Ямско-о-ой…»7 Кто?
Кто кроме него так споёт? Никто! Конечно же, наши эмоции не имеют ничего общего с восторженностью экзальтированных барышень-собирательниц автографов, млеющих только от одного вида знаменитостей.
Именами и авторитетами нас не удивить: вот только вчера Анджела Дэвис выступала в актовом зале первого корпуса нашего вуза, говорила об американской демократии. И не только о ней. Волосы, кстати, у неё красивые: кудрявые. А вот я каждое утро мучаюсь, пытаясь придать хоть какуюто волнистость своим прямым и гладким волосам.
Чего
По поводу имен и авторитетов. Сегодня, например, о Великой французской революции лекцию нам читал профессор Сорбонны – социалист по убеждениям. Честно сказать, самые сильные впечатления о лекции профессора – не его взгляды на французскую революцию, а гиперсексуальность его переводчицы.
Профессор ораторствовал с трибуны, а переводчица его переводила, сидя в президиуме. Аккурат рядом с секретарем парткома нашей альма-матер девушка примостилась. Следует заметить, секретарь парткома в глазах рядового слушателя… Как бы тут сказать поточнее… Ну, да. Это… Это такой высокий уровень, что грешно даже подумать о его половой принадлежности!
Так вот, кристально-чистый образ девственника – нашего секретаря парткома сегодня в глазах слушателей нашего вуза был развеян в течение двух часов лекции о Великой французской революции. Переводчицей – француженкой.
Весь зал, затаив дыхание, следил за белокурой бестией, то припадавшей к плечу нашего секретаря парткома, то прижимавшейся словно невзначай к нему грудью. В конце встречи француженка разве что не лежала на объекте вожделения. Хотя усилия переводчицы были напрасны: наш партийный босс в течение двух часов был неподвижно-монументален и не сдал оборонительных рубежей. Но!
Каждый… Повторяю, каждый из присутствовавших на лекции слушателей сделал революционный для себя вывод о наличии половых признаков у… секретаря парткома! Мы не ханжи, ханжи – не мы. Таковы уроки Великой французской революции для четырехсот (полный актовый зал!) юношей и девушек из числа политизированной советской молодежи начала восьмидесятых годов двадцатого столетия.
А переводчица – та же Жанна д'Арк… Разве что Жанна боролась за Францию, свободу французского народа, а её соотечественница через много-много лет после революционных событий – за международную экспансию некоторых ценностей, завоеванных в результате той борьбы. Свободу сексуального самовыражения личности, например.
Интересно, много ли во Франции… Как бы… Как бы здесь соблюсти толерантность? Так вот, интересно, много ли во Франции людей с сексуальной нетрадиционной ориентацией? А когда во французской стороне примут закон о регистрации однополых браков? И чем будет тот закон: прогрессом или регрессом в истории человеческого сообщества?
Красная Элла, что за мысли в твоей головёнке, ужаснулась я. Однополые браки?! А дети… Дети-то как будут появляться? Однозначно, в случае принятия законов о регистрации однополых браков народонаселение на планете Земля сократится. Не сразу, конечно. Сначала дойдёт до критической массы, а потом уж и до нулевой отметки недалеко… И опять динозавры? Хм-м… Нет-нет.
– Элла-джан, твой кофе стынет, – Иванка оторвала меня от размышлений об итогах Великой французской революции и пагубных последствиях некоторых ее завоеванных ценностей для человечества.