Красная Элла
Шрифт:
Это что, у Иванки миссия такая – приземлять меня? Кстати, сегодня она после лекций подошла ко мне и без слов протянула Рэя Брэдбери. Иванка… Иванка… Самый честный и порядочный, скромный и интеллигентный человек в нашей группе, таково общественное мнение. Скольких ребят, как и меня в случае с Рэем Брэдбери, спасла она от разборок на партсобрании, отчислений и даже от международных скандалов.
Да-да, международных скандалов… Было дело недавно: Стопочка после обильных возлияний на Рязанке наблевал, уж извините за такое слово, в коридоре общежития
Что тут началось! Немки подняли такой крик и шум, что крыша общежития оторвалась, поднялась на три метра и снова опустилась! Причем, кривясь от отвращения, они все поминали ни в чем неповинное домашнее животное. Чтобы не грянул еще один международный скандал, лишь намекну (вегетарианцам не читать, не то во мне разочаруетесь!): лично я из его ушей и ножек люблю холодец, который готовила моя мама. Поняли?
Немки еще придавали этому добрейшему домашнему животному особый колорит, рассматривая его с этакого этнографического ракурса. Нелогично. Ведь сами-то сами: очень любит, знаю, немецкий народ свиные колбаски. На октоберфесте без них никуда! К пиву в самый раз.
Так вот, только благодаря нашему парторгу, моей распрекраснейшей подруге Иванке, международный скандал замяли, ситуацию разрулили. До Эриха Хонеккера дело не дошло. А запросто могло дойти.
Немки грозились Эрихом. Да-да, именно им – лидером СЕПГ Хонеккером. Вот это у них тесная смычка в партии! От рядового партийца до Генерального секретаря дойти – не вопрос. Не то что у нас…
Представьте себе, завтра Стопочка захотел бы пожаловаться самому Леониду Ильичу Брежневу, что немки, перепив пива, облевали его дверь! Полный сюрреализм.
Так что наша Иванка – настоящий вожак, секретарь первичной партийной организации нашей группы. Горой – за народ, всегда – за правду. Честно сказать, за ее спиной нам, всем остальным пятнадцати, спокойно. Мы на собрании единогласно выбрали Иванку своим партийным боссом и в этом году.
Кстати, еще и большую умницу, особу весьма начитанную. И мою подругу.
Глава восьмая
– Иванка-сан, не похулиганить ли нам? – отвлекаясь от пирожного, задала я невинный вопрос своей подруге.
– Элла-джан, только без экстрима, – совсем не удивилась предложению Иванка. И добавила: – Помни про «Чайку».
Хм… Я отпила глоточек кофе. Класс! Арабика, пахнув ароматом дальних жарких и прекрасных стран, омыла мой рот и устремилась вниз по пищеводу. Я прислушалась к себе: каждая клеточка моего тела наполнилась «Временами года» Чайковского. Апрель.
– Автограф? – я вопросительно уставилась на подругу, которая так же, как и я, испытывала наслаждение от настоящего хорошего кофе.
– На финише, – резюмировала Иванка.
Надо сказать, в нашей дружбе мы с моей любимой подруженькой были равны. Разве что я – девушка южная эмоциональная, а Иванка – северянка,
Но похулиганить иной раз мы с ней на пару любили. Причем обе креативничали, выдумывая очередное хулиганство. Отличницы все зубрилки? Это стереотипы. Немало… Немало чертенят носится в их умненьких головках…
– Тогда, тогда… – Я осмотрелась по сторонам, мой взгляд упал на соседний столик.
За ним расположилась группа иностранцев: три парня и две девчонки. Студенты? Я посмотрела вопросительно на Иванку. Иванка с самым серьезным видом вытащила из своей театральной сумочки авторучку и поставила воображаемую точку на одном конце стола, а вторую точку – на другом конце стола. Ха! Креативчик – еще тот. Мы его придумали после того, как прочитали повесть Андрея Вознесенского «О». Андрей Андреевич там написал, что у Пикассо широко расставленные глаза – признак гениальности.
Меня заинтриговало открытие поэта о прямой зависимости между талантом и расстоянием между глаз. У меня расстояние между глазами – 61 миллиметр. Не я, врач-окулист так считает. В рецепте на ношение очков эти циферки как миленькие стоят.
Почему циферки такие большие? Во мне же преобладают гены монголоидной расы. Генотип, стало быть, такой. Как у Потрясателя Вселенной, великого полководца всех времен и народов – Чингисхана.
Стоит уточнить мою национальную принадлежность. Во мне бушуют три стихии: среди моих предков – калмыки, русские и евреи. Кто я по национальности?
Прикалываясь, иной раз на вопрос о своей национальности, отвечаю: по рождению я – калмычка, русская у меня душа, а вообще-то я – еврейка, тем самым не обижаю никого из своих предков. Хотя, стоп.
Еще одна кровь, согласно семейной легенде, течет в жилах моих предков, а, стало быть, в моих. Кабардинская. Был, рассказывала мне мама, в нашем роду пра-пра… – прадед. Красавец! Высокий старик с рыжими волосами – потомок ветви кабардинских князей.
Как известно, между калмыцкими и кабардинскими княжескими родами заключались династические браки: в роду Аюки-хана была княжна из Кабарды. Мой предок из кабардинских князей – красивая семейная легенда, которая, не спорю, имеет право быть в любой калмыцкой семье.
Кому не хочется приблизиться к самому Аюке-хану?!
В Советском Союзе вопрос национальной идентификации не стоит, советское сообщество – сообщество равных народов. В нашей стране графа «национальность» исключена из паспорта. Как сказал Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев на съезде партии, у нас в Союзе сформировалась «новая общность людей – советский народ».
Советская – вот кто я! При этом не отрекаюсь ни от одной из своих кровей. А калмыцкая всё же во мне доминирует! Тому свидетельство – моя внешность, ярко выраженный монголоидный тип.