Красная камелия в снегу
Шрифт:
Вика молча кивнула головой. Она была напряжена в ожидании встречи с сыном.
На этот раз встреча происходила в Капином кабинете. Мальчик, как всегда, был серьезен и погружен в себя. За завтраком он испачкал нос и руки в каше. Капа посадила его на колени и стала вытирать мокрой салфеткой.
— Вот хорошо. А теперь давай эту руку вытрем… так. И эту давай. Посмотри на тетю. — Вика сидела напротив. — Хорошая, верно? — Коля подумал и кивнул, скорей всего из вежливости. — Ее зовут Вика. Повтори: Вика.
— Тетя Вика, — сказал Коля без улыбки.
— Это очень хорошая моя подруга.
Коля подумал и сказал:
— Амери… американцы мальчиков не берут. Они берут девочков.
Женщины переглянулись.
— Кто тебе это сказал? — спросила Капа.
— Лизавета Ни… Никита… чна говорила. Я слышал. Американцы мальчиков не берут.
— Это неправда. Тетя Вика приехала из Америки, чтобы взять мальчика.
Коля с недоверием взглянул на Вику. Она больше не могла молчать:
— Да, я хочу взять мальчика, чтобы он был моим сыночком, а я его мамой. Я бы взяла тебя, если ты согласишься. Ты хочешь быть моим сыночком? А, Коля, хочешь?
— И у нас будет своя комната и свои игрушки?
— Свой дом, своя комната, свои игрушки, много игрушек, и папа будет.
— А ты будешь мамой?
— Да, я буду твоя мама и буду тебя любить.
Дальше произошло совершенно неожиданное: Коля соскользнул с Капиных колен, подбежал к Вике и уткнулся перепачканным носом ей в живот. Вика заплакала и стала целовать его колючую, как белобрысый ежик, голову.
Через день Вика улетела к себе домой в Калифорнию. С этой поры ежедневно в общей комнате к Капе подходил Коля, дергал ее за подол платья и, глядя снизу круглыми глазами, задавал один и тот же вопрос:
— Когда моя мама Вика приедет за мной?
Капа говорила, что мама скоро приедет, что звонит каждый день по телефону и говорит, что скоро приедет.
На самом деле Вика не позвонила ни разу за все время после отъезда, и это начинало беспокоить Капу. До отъезда она то и дело повторяла: «Буду звонить часто». Что там у нее происходит?
Кроме Коли, Викой интересовался еще один человек. Время от времени у Капы в кабинете раздавался звонок и приятный женский голос сообщал:
— С вами говорят из Международного торгового объединения «Северлес». Соединяю вас с председателем правления Павлом Григорьевичем Флякиным.
После этого томный баритон задавал примерно тот же вопрос, что и Коля:
— Капа, ну когда Вика приедет?
— Слушай, прекрати это, — отвечала Капа. — Она порядочная замужняя женщина — на кой леший ты ей нужен? Они с мужем приезжают в суд, ребенка усыновлять. Если ты тут будешь возникать… Ты знаешь, кто ее муж? — Тут Капа давала волю фантазии. — Он полковник морской пехоты, герой войны. Если ты только сунешься, он тебе твои нахальные гляделки враз вышибет.
— Неуважительно говорите, Капитолина Дмитриевна, отвечал Павел с напускным смирением. — А зря. Нам с вами дело предстоит: фасад ремонтировать…
Между тем прошла вторая неделя, и Викино молчание выглядело тревожно. Уж не случилось ли чего? Капа пыталась наводить справки у представительницы агентства, но та сама ничего не знала, кроме того, что в агентстве миссис Уайтхерст не появляется. Тогда Капа сделала
Телефон долго гудел, потом включился автоответчик и Викин голос произнес что-то по-английски. Капа дождалась сигнала и сказала:
— Это Капа говорит. Ты что-то совсем исчезла, я беспокоюсь, Коля спрашивает. Откликнись, пожалуйста.
И Вика откликнулась, позвонила на следующий день.
— Извини, Капочка, что не звонила. Тут у меня всякие события… — сказала Вика радостным голосом. — Нет, хорошие события. Приготовься к новости: я беременна! Как, как? Обычным способом. Я уже там, в России, была в положении, только не знала, а прилетела домой — что такое? Думала, от перелета. Сделала анализ — и вот тебе!.. Точно, это уже точно, вчера повторный анализ был, я дожидалась его, не звонила, хотела знать наверняка. Я так счастлива! Вот только Коля… Сама понимаешь, мне теперь не до усыновления. Ну ты скажи ему что-нибудь, он скоро забудет, ребенок ведь… А так все прекрасно. Хотя в Россию прокатилась зазря.
Но Коля не забывал. Наоборот, с каждым днем его расспросы становились настойчивей. Он стал подозревать что-то недоброе. Капа не раз заставала его в слезах, и на вопрос, отчего он плачет, мальчик говорил: «Она не приедет». Он и раньше не отличался общительностью, а тут и вовсе отстранился от всех. Воспитательницы пытались его развлечь, но мальчика ничто не интересовало. Капа видела, как он часами стоит у окна, прижав подбородок к холодному мраморному подоконнику, и смотрит на улицу. Случалось, Капа не выдерживала и убегала в свой кабинет, чтобы никто не видел, как она плачет. Коля похудел еще больше, взгляд круглых глаз из печального становился угрюмым. Капа понимала, что мальчик может плохо кончить, но что она могла сделать? За последнее время было три усыновления, все — американцами, все — девочек младшего возраста.
Мысли о Колином будущем одолевали Капу постоянно. И однажды бессонной ночью она решилась сделать то единственное, что ей все же оставалось.
Теперь все зависело от ее решительности. И от Юры.
— Мне нужна твоя помощь, сынок, — сказала она Юре, когда тот одевался, чтобы идти в школу. Всю ночь она просидела в кухне, о чем свидетельствовала гора окурков и пустая бутыль из-под вишневки. — У нас прибавление в семье ожидается. — По тому, как Юра оглядел ее, Капа поняла, что он знает о жизни больше, чем ей казалось.
— Я про Колю. Он в очень плохом состоянии, ему необходима семья. Я боюсь за него. Давай его возьмем к себе, спасем ребенка. Что скажешь?
Юра смотрел на нее исподлобья. Она вдруг заметила, как он вырос в последнее время, прошлогодняя куртка была явно коротка.
— А с кем он будет? — спросил Юра. — Ты на работе, я в школе, а он с кем?
— Я все обдумала. Я перейду с должности заведующей на должность воспитателя и работать буду в ночную смену. С утра — дома. Но после четырех — все на тебе, сынок. Ты должен покормить его обедом, вовремя спать уложить, свои уроки сделать… В общем, ты за старшего. Сможешь?