Красная линия (фанфик Сумерки)

WinndSinger

Она захныкала, когда я повел её спиной вперед к стене, и мы случайно задели её лист со списком важных телефонных номеров. Он был напечатан! И меня там не было. Мы должны исправить это. Обновить лист с номерами. Хотя, мы всё равно скоро уедем.

Почему я думаю о листке с телефонными номерами??

Её обнаженная грудь прижалась к моей, и я слегка прикоснулся языком к её губам, словно стучась в дверь в ожидании, когда мне откроют.

Если мой язык попадет внутрь, то всё. Мы снова займемся любовью. Пожалуйста,

Белла, впусти меня.

Она не успела ничего сказать, когда я хищно посмотрел на неё, не получив доступа. Она задрожала, когда я почти сердито взглянул на неё за то, что она не открыла дверь.

Я схватил её за руки и грубо приподнял, чтобы она стояла на носочках, и чтобы я мог дотянуться до её прекрасной груди, всё еще окрашенной в золотой свет сумерек.

Я прикоснулся к ней языком и затем укусил, и она громко ахнула и захныкала.

Будешь знать, как не пускать меня, девочка. Если ты впустишь меня, и прогрызу свой путь внутрь.

«А как же ужин?» – спросила она, будто в трансе.

Она моя. Я улыбнулся словно Сатана, который украл самого красивого Ангела с небес.

«Позже», – я начал работать над другой грудью, крепко сжимая её в руке, «Я всё равно не люблю курицу».

Потом я снова укусил её, нежнее на этот раз.

Лучше я буду насаждаться грудью Беллы, чем курицы.

«Курица?» – прошептала она, «Что такое… курица?»

Это моя девочка!

Я поцеловал её, довольный её реакцией. Мы спускались вниз по стене, духовка рядом с нами была включена, и из-за неё нам было еще жарче. Я схватил руками её полную грудь и целовал её шею, пока она громко стонала.

«Я забыл», – наконец ответил я. «Слушай, Белла… ты когда-нибудь занималась сексом на полу в кухне?»

Она улыбнулась. Комната становилась темнее, солнце садилось быстрее, забирая с собой свой свет.

«Да, один раз», – сказала она, и я остановился и посмотрел на неё. Она никогда не рассказывала мне. Это был тот 33-секундный парень?

«Розали и я…» – начала она, и я выпучил на неё глаза и застыл.

Что за херня?

И потом она засмеялась. «Поверил», – хихикала она.

«Ах ты сучка…» – я слегка улыбнулся, и она захохотала сильнее.

«И ты говоришь, что у меня больное чувство юмора…» – проворчал я, но она заставила меня замолчать своим поцелуем.

«Заткнись и займись со мной любовью», – потребовала она и громко добавила, «САМЕЦ!»

Я улыбнулся. Это не та же самая девочка, которую я встретил три недели назад.

«Да, Белла», – подчинился я, наслаждаясь каждой секундой.

Мы смогли наконец начать сессию только около одиннадцати.

Белла проверила свой диктофон, давненько мы им не пользовались. Она вставила новую кассету и закрыла его.

Не знаю почему, но я был так счастлив слышать эти слова:

«Эдвард… интервью номер одиннадцать… по-моему… Здравствуй,

Эдвард», – профессионально сказала она и как всегда вежливо поздоровалась.

«Эдвард Каллен», – поправил я, снова используя моё полное имя теперь, когда я был свободен… и чист. Теперь я мог произносить своё полное имя без страха и угрызений совести.

Она просияла, глядя на меня, её взгляд, полный гордости, согревал меня.

«Здравствуй, Эдвард Каллен», – сказала она с любовью в голосе.

«Здравствуй, Доктор Белла Свон», – сказал я с обожанием. Теперь я хотел обращаться к ней как следует, называть её Доктором Беллой было неуважением и ребячеством. Я только сейчас это понял… и пожалел об этом.

Она слегка покраснела. Почему-то так всё было легче.

«Помню, как я ненавидел, когда ты объявляла начало интервью», – признался я, «А теперь… это делает меня таким счастливым. Как будто… я знаю, что мне будет становиться легче каждый раз, когда ты будешь говорить это».

Казалось, мои слова тронули её, и в её голосе были слёзы, когда она сказала после короткой паузы, «Я так рада. Это… так много значит для меня… что ты чувствуешь это. Но я думаю… что это интервью будет очень тяжелым… для нас обоих».

Я опустил глаза вниз и посмотрел на свои руки. Я больше не сжимал кулаки и не крутил что-то в руках. Они просто лежали на моих коленях… мирно. И только теперь я понял, что что-то во мне было излечено.

Потом я подумал, о чем она говорит. Это интервью будет очень тяжелым. Да, думаю, она права. Случилось много чего серьезного. Завтра сюда придут федералы, чтобы начать наше внедрение в программу по защите свидетелей.

«Я знаю», – вздохнул я, глядя на неё. Она тоже смотрела на меня, всегда честная и прямолинейная в этом кресле.

«Ну так…» – она вздохнула, «Какие у тебя планы для нас?»

Я медленно нахмурился. Планы?

«Ну…» – начал я, «Я думал… мы все будем участвовать в программе… и встретимся с Кэти и родителями Тани, когда мы… приедем туда, куда нас отправят. Таков был план?»

Она вздохнула, и этот вздох показался мне дрожащим.

«Что не так?» – прямо и слегка испуганно спросил я.

Она не ответила. Мне стало еще страшнее.

«Что не так в том, что я сказал?» – повторил я громче и более агрессивно.

«Чарли», – её голос дрожал, она опустила голову и потёрла лоб, «Он… не будет… участвовать в программе».

Я почувствовал, как моё сердце заболело и внутренности съежились. Чарли не будет участвовать. Она не будет участвовать. Если я знаю хоть что-то, так это то, что она любит его. И после того, как он был ранен… она не оставит его одного. Она будет заботиться о нем, как хорошая дочь, коей она и является.

«Нет», – мрачно сказал я, глядя на руки… теперь они дрожали. Я был в шоке. Я потеряю Беллу.