Красная линия (фанфик Сумерки)

WinndSinger

«Шшш, шшшш, шшш!!!» – прервала она, «Я рада, что я сделала это. Но как я и сказала, мне нужно смириться с этим. Я не могу консультировать себя. И если я буду консультировать тебя и Кэти, в конце концов это истощит меня. Я слишком близка с тобой, чтобы быть твоим доктором. Этим должен заняться кто-то другой. Кто-то, к кому ты можешь прийти и пожаловать на меня, если необходимо».

«Я никогда не буду жаловаться», – пообещал я.

Она усмехнулась.

«У каждой пары иногда бывает такое, что они сводят друг друга с ума», – сказала она, «Это нормально. Иногда мы будем ненавидеть

друг друга. Мы будем спорить, ругаться…»

«Нет!» – мне стало плохо, и она странно посмотрела на меня. «Я не буду с тобой ругаться», – сказал я, «Я никогда не скажу тебе ничего жестокого».

«Проблема», – она приподняла бровь.

«Что, прости?» – я начал раздражаться.

«Это проблема», – самодовольно сказала она, «Я не хочу, чтобы ты был каким-то щенком, который не посмеет возразить мне, который всегда будет соглашаться и подчиняться. Ты очень долго жил этим, и я не виню тебя за это. Но это проблема, над которой тебе нужно работать. Давай попробуем и поругаемся понарошку. Просто попробуем».

Мне это не нравилось.

«Нет», – сказал я и насупился, как ребенок.

«Давай, не по-настоящему», – сказала она, «Я не буду злиться».

«Нет, Белла», – сопротивлялся я. Она успокоила меня, а теперь хочет снова завести. Зачем?

«Эдвард…» – она слегка наклонилась вперед, «Ты хочешь, чтобы у нас были здоровые отношения, или нет?»

Я неуверенно посмотрел на неё.

«Я не хочу быть новой Викторией для тебя», – твердо сказала она, «Я хочу, чтобы ты ЧУВСТВОВАЛ себя свободным. Давай. Я начну».

Я нахмурился и отвел взгляд, когда она начала своё маленькое упражнение.

«Знаешь, Эдвард…» – она прикинулась злой, «Я так устала вычищать за тобой ванну после того, как ты побреешься! Ты разве не знаешь, как мыть раковину после себя?»

Моя первая мысль была, ‘Извини, Белла, я сейчас уберу’. Но я знал, что это не, что она хочет. Я просто решил подыграть, не думая так на самом деле.

Я усмехнулся и решил подразнить её, «Это для чего нужна ТЫ, Белла. Убирать – это работа женщин».

Я широко улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, зная, что я играю с ней.

«Придурок», – тихо пробормотала она, «Давай же, Эдвард».

«Белла, я очень грубый», – заявил я, «Когда я ругаюсь. Поверь мне. Дело не в Виктории. Я больше не ругаюсь. Я не могу».

«Ты ругаешься», – возразила она, «Иногда будут ситуации, когда тебе придется ругаться. Что ты будешь делать, когда Кэти захочет проколоть пупок? Что будет, когда парень, с которым она уйдет на свидание, приведет её на два часа позже положенного времени?»

Думаю, страх был очевиден на моем лице, потому что Белла улыбнулась шире.

«Видишь?», – спросила она самодовольно, «Давай. Я это выдержу».

Я не ответил.

«Эдвард, мне нужно встретиться сегодня вечером с пациентом. У него сексуальная зависимость, и он не может прийти в офис. Я пойду к нему домой около 11 и проведу с ним сессию», – сказала она.

Это было нечестно. Она опустила палец прямо на курок.

«Черта с два», – вырвалось у меня. Я остановился. Я сказал это спокойно, но строго. Я говорил таким же тоном, когда ругался с Таней. Я ненавидел это.

«Это моя работа, ты не можешь

остановить меня», – уверенно сказала она.

«У меня есть наручники», – заявил я спокойно, но мрачно, «Я МОГУ остановить тебя».

«Что ты имеешь в виду?» – сказала она, повысив голос, «Ты наденешь на меня наручники?! Да за кого ты себя принимаешь?! За моего ХОЗЯИНА?!»

Рык начал подниматься из моей груди, и Белла слегка вжалась в кресло.

«Я врач, Эдвард, я не твоя рабыня! Я буду делать то, что хочу, и я сказала, что…»

«Ты моя ЖЕНА!», – заорал я, подскочив на ноги, мои глаза горели огнем, руки сжаты в кулаки.

Она вжалась в кресло и испуганно посмотрела на меня.

Я резко выдохнул и попятился назад, мне стало плохо, слёзы подступили к глазам, и мне было трудно дышать.

«Я не могу…» – выдохнул я. Сквозь слёзы я увидел, как она встала и подошла ко мне, «Я не могу…»

«Хорошо… ничего страшного…» – прошептала она, гладя меня по рукам, «Шшшш… шшш… Прости. Прости. Всё, всё закончилось…»

Я повторял про себя… я не могу… я не могу состоять в отношениях… у меня не может быть нормальных отношений. Белла права. Однажды я поругаюсь с ней, прямо как сейчас, и я сорвусь… и грёбаный зверь вырвется наружу. Или еще хуже, что если это будет Кэти? Она будет подростком и будет говорить мне те же вещи, что Белла только что сказала.

Таня всегда работала по ночам или была на корпоративных вечеринках… Интересно, Белла сказала всё это, потому что знала, что это моё слабое место? Или она просто случайно попала в точку? Даже сейчас я думал, что закончилось? Мы или упражнение?

Когда я был рабом, у меня никогда не было шанса возразить. Я был маленьким безвольным щенком, а зверь внутри меня спал годами.

Почему Белла не может быть моей хозяйкой? Мне было бы гораздо легче.

Я напугал её. Я видел это в её глазах.

«Вот почему я не ругаюсь», – объяснил я, продолжая задыхаться, всё еще чувствуя панику, «Я гнилой, Белла. Я годами мучил Таню! Я доводил её до слёз. Даже мои последние слова ей заставили её плакать…»

Я вырвался из её рук, недостойный её понимания и прикосновений. Но я не мог уйти. Я не мог сбежать из её квартиры. Помните, что случилось, когда я убежал от Тани?

Я выбежал в кухню и облокотился на стойку, опустив голову.

«Эй», – она подошла ко мне и начала гладить меня по спине между лопаток, «Я здесь. Я с тобой. Я люблю тебя. Это не изменится. Эдвард, тебе не нужно прятать от меня свои плохие качества. Если ты будешь их прятать, они будут жить вечно глубоко внутри, и ты постоянно будешь бороться с ними. Если ты хочешь избавиться от того парня, который только что наорал на меня… если ты не хочешь, чтобы Кэти однажды увидела его… к тому же мы ХОТИМ, чтобы он исчез… тогда тебе нужно выпустить его и дать ему лекарство Я знаю, ты думаешь, что я получаю удовольствие от этих упражнений, но есть причина, почему я так на тебя давлю. И теперь ты понимаешь, что твоим доктором должен быть кто-то другой? Потому что ты любишь меня, ты хочешь защитить меня и спрятать своё темное Я от меня. Но ты не можешь сделать этого, если хочешь найти покой», – закончила она, слишком добрая ко мне.