Красная луна
Шрифт:
Нил устало трет глаза. Сегодня было так много работы, а дома его не ждет ничего хорошего. Дочь наверняка снова в ступоре, сидит, уставившись в никуда остекленевшими глазами, опять наглоталась люпекса, накурилась прописанной в медицинских целях марихуаны. Нилу меньше всего на свете хочется с кем-нибудь разговаривать. Вполне хватило и охранника у ворот. Поэтому, когда кто-то зовет его по имени, он громко вздыхает.
Рядом с его внедорожником стоит серебристый «шевроле». Стекло опущено, в салоне горит свет. Из машины выглядывает
— Прошу прощения, что приходится беспокоить вас в столь поздний час, профессор Десаи. — Он пожимает руку Нила своей, маленькой и влажной. — У меня к вам деловое предложение.
Они сидят в баре при небольшой пивоварне «Макменаминс». Он выходит на реку Уиламетт. Оконное стекло испещряют дождевые капли. Совсем рядом через мост проезжают машины, свет фар отражается на покрытой рябью воде. Нил не хочет заказывать темное пиво — напиток дня, он просит официанта принести ему чай.
Тот человек (он назвался Августом) сидит перед ним, сложив руки на столе — одна ладонь поверх другой.
— Вы, случайно, не мусульманин, что отказываетесь от спиртного? — интересуется он.
Нет, Нил не мусульманин. Он вообще атеист.
— Я просто устал.
Официант приносит Августу пиво, а перед Нилом ставит небольшой поднос с полным кипятка чайником и разложенными веером чайными пакетиками. Бородка у него разделена надвое, а на руке болтается веревочный браслет.
— Будем что-нибудь заказывать из еды? — интересуется он, вытаскивая из кармана передника блокнот и ручку.
Нил и Август отвечают хором: один говорит «нет», другой — «возможно».
— Возможно, — повторяет Август.
Официант уходит, пообещав вернуться через несколько минут.
Десаи бросает в чашку пакетик черного чая и заливает его кипятком.
— Долгий выдался день? — сочувственно спрашивает Август.
— Да. — Нил, выждав несколько мгновений, подносит чашку к губам.
— А впереди длинная ночь?
Поднимающийся из кружки пар щекочет шею и мешает рассмотреть собеседника.
— Ваша бедная дочь, — говорит Август и улыбается, ощерив меленькие и белые, как рисовые зерна, зубы.
Чашка обжигает руку Нила.
— Что вам известно о моей дочери? Она что-то натворила? — От его слов пар над чашкой дрожит.
— Не беспокойтесь. — Август смеется коротким отрывистым смехом, похожим на лай. — Она ровным счетом ничего не сделала. — Он отпивает еще пива и промокает салфеткой пену с верхней губы. — Простите мое любопытство. Как она заразилась? Ее укусили?
— Нет. — Нил сам не знает, почему вдруг решил обсудить это глубоко личное дело с незнакомцем. — Моя дочь заразилась иначе.
В детали он не вдается. Шридеви подцепила инфекцию в постели. Занималась сексом в свои пятнадцать лет и не предохранялась. При этой мысли Нил
— Мне очень жаль.
Чай слишком крепкий. Нил ставит чашку на блюдце и добавляет сахар.
— Извините меня, — обращается он к собеседнику, — но я совершенно не интересуюсь политикой. Чем, вы сказали, вы занимаетесь?
— Я возглавляю администрацию губернатора.
— И в чем именно состоит ваша работа?
— Видите ли, я раньше возглавлял консалтинговую фирму. И теперь занимаюсь тем же, чем занимался всегда. Консультирую. Суть моей работы заключается в следующем: администрация, совет директоров или, скажем, какой-либо политик иной раз могут… не справляться с определенными ситуациями. — Свет отражается в стеклах его очков. — И в таких случаях я играю роль стороннего эксперта.
— Понятно.
Нил делает еще один глоток. Да, с сахаром гораздо лучше. Потом он встает, надевает куртку и извиняется. Ему действительно уже пора. Дома ждет семья. Если Августу что-то нужно, можно записаться у секретаря, и он охотно примет его в…
— Насколько я вижу, — перебивает тот, — ваш центр серьезно нуждается в средствах. Особенно после недавнего сокращения бюджета. А я могу посодействовать в этом вопросе, если сочту нужным. Ваша дочь страдает от того самого недуга, который мы оба хотим одолеть. Так что, полагаю, вам остается только сесть и выслушать меня. — И Август вновь отпивает из бокала свое непроницаемо темное пиво. — Сядьте, пожалуйста.
Нил медленно опускается на стул, но куртку не снимает.
— Что мы решили, джентльмены? — осведомляется появившийся возле их столика официант.
— Ничего не решили, — отвечает Август. — Пока еще ничего.
Официант снова уходит. Нил выслушивает предложение Августа. В середине беседы он вдруг понимает, что чай уже остыл. Когда звонит мобильник, он выключает звук, даже не посмотрев на экран. Это наверняка жена, хочет спросить, куда он запропастился. Профессор почти ничего не говорит, только слушает, кивает и грустно улыбается. Август умолкает. Какое-то время оба они сидят молча. Нил уставился в свою чашку и не смотрит в глаза собеседнику. Будто в остатках заварки зашифровано некое важное послание.
— Господи, какое замечательное пиво! — восклицает Август, прихлебывая из бокала.
Нилу собеседник не очень нравится. Зато весьма нравится его предложение. Десаи выглядывает в окно. С ветвей деревьев свисают длинные полоски мокрого мха. Река течет куда-то вдаль. Август изучает Нила, а Нил, в свою очередь, изучает отражение Августа в оконном стекле. Гораздо проще разглядывать человека вот так, исподволь, а не смотреть ему прямо в глаза.
— Иногда, — признается ученый, — я думаю: было бы лучше, если бы она умерла.