Красная мантия
Шрифт:
Она сидела на полу обхватив колени и смотрела в одну точку. Я сунул в рот ей галету, приобнял и начал поглаживать по голове. Жалость — это роскошь, твердил я себе, но так хотелось эмоций и человеческого тепла, что я решил позволить себе немного этой роскоши.
– Всё проходит и это пройдёт. С молитвой Богу Машине ты обретёшь твёрдость. Ты привыкнешь. – продолжал успокаивать я её. В тот момент, я не знал к кому были больше обращены мои слова к ней или же к самому себе.
– Еще разок? – спросил я. Ответом мне стал кивок, а на ладонь упала капля.
Мою мастерскую покидала уже уверенная в себе женщина, равнодушное лицо истинного адепта Бога Машины. Но в глубине
– Ты выглядишь ребенком, но в тебе есть рассудительность и …. Омниссии благоволит тебе. – это были её последние слова перед тем, как она покинула мастерскую.
Потерянного времени было не жаль. Не помню, что бы я ощущал себя на таком эмоциональном подъёме. Но мне предстояло обойти еще не мало мест и подготовиться к работам.
За расходниками проблем не стало, мне выделили всё, что запросил и даже подобрали, кое что из отходов дающее чёрный густой дым. Но вот оборудования просто не было. Всё, что было привезено уже давно роздано более привилегированным членам культа. Кое как смог обзавестись запасной батареей к лаз пистолу и обрезками труб. На них были свои планы. С сервиторами повезло больше. Они были общей собственностью культа и выдавались под конкретные задачи. Поэтому мне обломились целых две единицы заточенные под сварку конструкций и оснащённые дыхательной системой под регенерационные патроны. В открытом космосе они работать не смогут, а вот в разряженной среде вполне себе. На этот раз расходников, сух пая, воды и прочего мы тащили куда больше. Суммарно я рассчитывал провести в рейде не менее недели. Больно уж долгим был путь туда и обратно. Грузоподъёмность возросла в основном за счёт рамочного ранца сваренного под спину сервитора. Хотелось бы, конечно, собрать вторую тележку, но времени для этого уже не было, как и материалов для сбруи.
Текущей моей целью были матросские кубрики у перехода на нижние палубы. С печатью старпома я рассчитывал получить не менее десятка вооружённых матросов в сопровождение, а заодно захватить старого знакомого.
Младший лейтенант, ознакомившись с моим предписанием выделил десяток матросов без особых препирательств. И даже выдача провианта не потребовала усилий. А вот выдавать стабберы он долго не хотел, ограничившись в конце концов четырьмя единицами, лично распределив их. Настоящий бой мне пришлось выдержать ради Агнелия. Тот находился на гауп вахте, и был под следствием. Второго матроса уже успели расстрелять, найдя при обыске запрещённые наркотики.
Лейтенант постоянно связывался с кем-то, уточнял и отказывал мне. Я же апеллировал к печати и распоряжению старпома, взывал к духам машин и выказывал готовность пойти хоть к самому вольному торговцу, если не добьюсь своего.
Спустя битый час, Агнелий таки предстал передо мной. Прошло немногим более суток, а он был измождён, избит и осунулся. Трудно было понять рад ли он видеть меня или проклинает тот день, когда мы повстречались. Матросы получили ножи и стабберы, рюкзаки с провиантом и последние наставления от офицера. Поклажу Агнелия пришлось разместить на сервиторе. Агнелий сопротивлялся, но было видно, что свой груз до места он не донесёт.
На удивление до выбранной зоны провидения работ мы добрались без происшествий. Я уже гораздо лучше понимал логику тунэлей и переходов, расположение технических узлов. Матроссы разговаривали не охотно и старались отделаться общими фразами. А вот Агнелия мне удалось разговорить, правда только после того как мы слегка под отстали от общей группы.
– Найденное оружие всех взбудоражило. Появились
Атмосфера в зоне работ присутствовала, хотя воздух и был слегка разряжен. Матросов я поделил на двойки. Три пары назначил в патрули, а оставшихся оставил в импровизированном лагере с снаряжением, в качестве отдыхающей смены.
Первым делом я нашёл и ливидировал все утечки. Но моим главным козырем должен был стать серво череп. Именно на основе составенной им карты дефектов я планировал выдавать задания сервиторам. Пока, что он справлялся на твёрдую троечку. Результат его трудов требовал ручной правки и просмотра. Но я собирался это изменить за счёт накопления статестической базы и уточнения критериев значимых дифектов корпуса. К сожалению увязать сервиторов и серво череп в единую систему, способную диагностировать и ремонтировать самостоятельно было выше моих сил.
Спустя сутки, моя роль уже сводилась к периодическом обновлению заданий для сервиторов и оценке тех повреждений которые не подпадали под установленные критерии для серво черепа. Давно уже у меня не было столько свободного времени. Я перелопачивал доступные мне данные, возвращался к тем, которые оставил на потом или пробежал в спешке. Разбавлялось это лёгкими упражнениями и прогулками по мосткам. Подгадывая моменты между выставленными мной же патрулями, предавался медитациям и отрабатывал упражнения по защите разума от влияния варпа. Чем дальше, тем сильнее я убеждался, что отсуцтвие практических приёмов работы с этой энергией это благо. Я бы точно не устоял попробовать их, и кто знает к чему бы это привело. В конце каждых суток. В сопровождении четырёх мотросов я отправлялся к ближайшему узлу и отправлял рапорт о текущем прогрессе. Изначально я ожидал пол часа, но коментариев, уточнений или новых распоряжений не поступало. На шестые сутки к моменту исчерпания материалов, ответа я ожидал уже не более пятнадцати минут. Этот рапорт не стал исключением. Я получил отметку о том, что он доставлен до адресата и направился с группой к кубрикам.
Принимал матросов уже совершенно другой офицер, но на всех проходящих читалась печать обеспокоенности. К удивлению практически тут же Агнелий был отмечен синей нарукавной повязкой, за внесённый вклад в безопасность корабля. Для нижних чинов более высокой наградой могла служить только красная повязка. Она выдавалась за без примерную храбрость проявленную в бою. Любая из них служила поводом для возведения в следующий ранг, в случаи освобождения вакансии. Похоже его отсутствие сказалось лучшим образом на проведении расследования.
Моего же возращения страстно дожидался другой человек.
Почти у границы нашей зоны меня встретил незнакомый механикус. Он был облачён в одежды магоса, а демонстративно подвешенный над плечом сосуд с зеленоватым содержимым намекал на его немалый возраст и положение. Человеческой плоти в нём осталось совсем немного, а места соединения плоти и метла были синюшного цвета. Общий вид скорее отталкивал, чем вызывал трепет перед стезёй Деус Механикус. Сразу было понятно, что это адепт местной ячейки культа. На Жао-Аркад уровень интеграции плоти и метала был значительно выше.