Красная помада для бибабо
Шрифт:
Проснулась я в одиночестве. На подушке рядом лежала записка: «Скоро буду». Подумав, отправилась в душ, после чего с жадностью выпила бутылочку воды. После вчерашних коктейлей меня слегка покачивало. Вспоминая все, что произошло, ходила по номеру пунцовая от мучительного стыда и собирала вещи. Нам предстояло переехать в другой отель, на берег океана.
Вульф появился буквально за полчаса до того как нам нужно было освободить номер.
— Ты позавтракала? — спросил, обнимая и целуя.
— Нет. Ты где был?
— Пока секрет. Голодная? Надо было без меня сходить. Ладно, придумаем что-нибудь. Вещи собрала?
— Да. — Кивнула
— Что случилось, Саш?
— Ничего, все хорошо. — Попыталась выкрутиться.
— А ну в глаза мне посмотри. — Попросил ни разу не дружелюбным тоном.
— Ну что? — на миг встретившись взглядом, закрыла глаза. — Пить я больше вообще не буду. Совсем.
Марк Янович рассмеялся и провел языком по моим губам.
— Не зажимайся. Все отлично. — Прошептал на ухо, прижимаясь крепче. — Повторим сегодня?
От смущения мне стало еще хуже, чем от похмелья.
— Марк… ты… ты…
— И это я еще до твоей попки как следует не добрался. — Его слова вызвали у меня потрясение внутреннего масштаба от макушки до пяток.
— И не доберешься. — Отчеканила в ответ и заткнулась вплоть до приезда в новый отель, так как сил на подобные разговоры у меня не было.
Хочу немного отвлечься и расскажу про океан, так как он произвел незабываемое впечатление. Чтобы понять разницу с морем, надо побывать на его берегу. У меня крутится единственное слово, которое характеризует его как нельзя лучше: «Силища». Это нечто действительно невообразимой мощи и силы. Отличие чувствуешь на каком-то неведомом внутреннем уровне. И вместе с этим, глядя на него в душе появляется благоговение и уважение. Описать не могу, так как выразить одной фразой нет никакой возможности. Сплошная какофония чувств и эмоций.
Поселились мы в бунгало, которое, как я потом поняла, находилось в вип-зоне. О том, что отель разделен на зоны, для меня стало открытием, когда обратила внимание на то, что браслеты у отдыхающих разного цвета.
В первый же вечер мы познакомились там с русскоговорящей парой. Называть страну, откуда они прилетели не стану, скажу лишь, что из ближнего к нам зарубежья.
Алик и Марина полностью соответствовали представлению о взаимовыгодных отношениях между молоденькой девушкой, которая продает себя, и мужчиной, который прекрасно понимает, за что платит деньги. Да-да, именно вот эта картина, где он — эдакая волосатая гора в тридцать лет с одышкой, а она — тонкая и звонкая с фигурой тринадцатилетнего подростка.
Мы неспешно болтали на общие темы в ресторане, потягивая ром, и старались обходить политические вопросы. Я упорно пила сок, делая вид, что не замечаю усмешек Марка и переписывалась с Нелей и Светой одновременно. Когда же зашел разговор о том кто и как познакомился, мне пришлось отвлечься и выслушать интереснейшую историю о том, как Марина имела неосторожность подвернуть ногу и ловила попутку, чтобы добраться домой. Дальше рассказывать?
Вернувшись в номер, меня все еще не отпустило смущение; Вульф это чувствовал и открыто наслаждался. Сел на край кровати, расставив ноги.
— Иди ко мне. — А когда я подошла, положил руки на талию, и, поглаживая большими пальцами живот, сказал: — Знаешь, я тут подумал, что совершенно тебя не балую. И ты из скромности молчишь. — Полез рукой в карман и выудил коробочку. Открыл и достал кольцо. — Пусть у тебя останется
То, что этот отдых никогда никакими ластиками не вытрется из моих воспоминаний, говорить не стала. На душе вдруг сделалось печально. Это подарок на прощание? Или плата за..? Откуда появились такие мысли в тот момент — не спрашивайте. Так уж сложилось, что ничего хорошего от жизни я не жду.
— Спасибо. — Прошептала, пытаясь за удивлением скрыть истинные чувства. Подставила левую руку и почувствовала приятную тяжесть на безымянном пальце. Кольцо было очень красивым. Прямоугольный камень необычного голубого с желтыми вкраплениями цвета с одной стороны был прихвачен двумя лапками-наплывами, а с другой стороны — одной.
— Почти как твои глаза. — Марк Янович улыбнулся, делая комплимент. — Тебе нравится?
— Да. Очень. — Кивнула, продолжая рассматривать, а почувствовав его руки ниже талии, тут же добавила: — Только к моей заднице можешь даже не пристраиваться. И подарок тебе не поможет.
Его прищур и улыбка в ответ мне не понравились, а слова вообще вышибли воздух из груди одним махом.
— Я умею ждать, если ты еще не заметила.
Жаркая волна прильнула к щекам, а по плечам побежали мурашки. Сжав глаза так сильно, что их прострелило болью, ответила:
— Без комментариев.
Чтобы объяснить всю степень смятения и стыда, которые испытывала, скажу лишь, что кроме всего прочего, накануне ночью я сделала то, чего он наверняка ждал еще со времен «Омута». Вульф был умным и хитрым. Ни разу за прошедшие месяцы даже не намекнул об этом. Периодически пробовал развести меня на позу «шестьдесят девять», но я уворачивалась. А вчера излишек спиртного и потрясающе непристойная прелюдия подтолкнули меня к… ответным действиям, скажем так.
— Ты не против ночного купания? — продолжая улыбаться, кивнул в сторону маленького круглого бассейна во внутреннем дворике нашего номера.
— Погоди, дай угадаю. И, конечно же, голышом?
— Обожаю умных и сообразительных девушек. — Начиная расстегивать на мне блузку, проурчал низким голосом.
Глава 23
Следующий день мы с Марком провели на экскурсии в Санто-Доминго. Индивидуальный тур могу описать как: дорого, классно и необычно. Это была уже третья наша экскурсия, а я все никак не могла привыкнуть к такому формату, когда ты не толпишься в компании двадцати человек, а ездишь на комфортабельной машине, и гид рассказывает и показывает все лично тебе, а не вещает в микрофон, оглушая пространство.
Гуляя по узким улочкам, у меня родилась идея для подарка на день рождения Вульфа. А именно — нарисовать ему картину. Глядя на примитив, выставленный местными художниками под палящим солнцем, вспомнила, что уже лет семь как не брала кисточку в руки. Выйдет ли у меня что-то стоящее — не имела и малейшего понятия, но воодушевление появилось.
Художественного образования у меня ровным счетом кружок, на который водил папа еще в детстве. Потом в юности я рисовала абстракции. Друзья, как и положено, восторгались и даже заказывали себе в виде подарков. Но творческие потуги были затоптаны бытовыми нуждами и проблемами, а потому предстояло хорошенько поднапрячься. Ведь кроме красок и холста надо было найти время для работы, а тут предстояли определенные сложности.