Красная рука
Шрифт:
— Отлично, одень ему наручники.
Полицейский скомандовал:
— Руки за спину.
Защелкнув наручники, полицейский отошел и стал сзади водителя. Из-за машин начали выходить другие полицейские. В этот момент показалась машина с Саммерсом и Хаппелом. Саммерс воскликнул:
— Ага, попался!
Затем он открыл дверцу и крикнул:
— Уже прочитали его права?.. Нет. Все должно быть по закону! Эту птичку упускать нельзя! Нельзя, чтобы какой-нибудь адвокатишка его вытащил.
Саммерс повернулся к сержанту и сказал:
— Хаппел, иди и прочитай ему его права, а я одену ботинки. Как-никак представитель власти.
Хаппел подошел к арестованному и попросил полицейских найти
— Мистер, Смит! Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в судебном процессе. Вы имеете право на адвоката сейчас, и в дальнейшем. Если у вас нет денег, государство представит вам адвоката. Вам ясны права, которые я огласил?
Арестованный кивнул головой. Затем он спросил растерянно:
— А что, собственно, такого я совершил? Зачем все это?
В этот момент подошел Саммерс. Он сразу же начал перечислять нарушения:
— Во-первых, превышение скорости. Во-вторых, создание аварийных ситуаций на дороге. В-третьих, нанесены повреждения трем полицейским машинам, а это федеральная собственность. Далее, получили увечья два полицейских, возможно, кто-то из них сильно пострадал. Поврежден столб уличного освещения, проезжая часть залита машинным маслом. Надо натравить экологов. Ну и, наконец. Из-за тебя я испортил свои ботинки и испачкал брюки.
Саммерс внимательно всмотрелся в лицо арестованного. Да, он его сразу узнал, не было никаких сомнений. Вот только свежий шрам на правой части лба. А все остальное, как на фотографии. Затем Саммерс повернулся к Хаппелу, и спросил его:
— А теперь мне хотелось бы узнать имя этого лихого автогонщика. Где его удостоверение?
Внимательно изучив удостоверение, Саммерс нарочито громко сказал:
— Значит, Томас Смит. Что же, типичное американское имя.
Затем лейтенант приблизился к лицу арестованного и, тихо прошептал:
— Не сомневайся, Эрденштейн, мы за тобой давно следим… Шрам то откуда? Нечаянно ударился, когда инсценировал самоубийство?.. Была бы моя воля, я тебя тут же порвал бы на части. Ублюдок!
После этого Саммерс стремительно отшагнул от Эрденштейна и буквально впился в него глазами. Лейтенант старался не упустить ни малейшего движения, ни малейшего жеста, ни малейшей эмоции. Выведение подозреваемого из привычного для него состояния и, затем, внимательного наблюдения за реакциями этого человека, составляло основу дознавательной деятельности лейтенанта полиции Саммерса. Многие преступники не могли выдержать такой психологической пытки и даже если не начинали сразу же давать признательные показания, то мимикой лица, непроизвольными жестами выдавали себя. Саммерс же в такие моменты испытывал наслаждение, наслаждение властью над человеком, пусть и кратковременной. Властью над человеком, вызванной психологическим превосходством, в какой-то степени, превосходством интеллекта. Наряду с погонями за преступниками, наряду с физическим противоборством с ними, ощущение подобного превосходства составляли основу его интереса к профессии полицейского.
Такое же наслаждение Саммерс испытывал и сейчас. Сколько хитроумных сплетений пришлось ему распутать в последнее время? Сколько новых знаний обогатили его за этот период? Наконец, сколько бессонных ночей, сомнений, нервов? И вот победа! Он нашел его. Поверженный враг, бледный и трясущийся, униженный и подавленный перед ним. Ради таких моментов стоило жить. И какая жалость, что именно он, несомненно, один из лучших сыщиков, вынужден сейчас скрывать всю правду. А как хотелось закричать во весь голос: «Господа! Я поймал одного из самых опасных
Сейчас Саммерс, подавив свои эмоции, внимательно наблюдал за Эрденштейном. Перед ним был, несомненно, сильный противник. Сильный духом и интеллектом.
Эрденштейн заметно побледнел. Нервно задрожала верхняя губа. Глаза начали закатываться вверх. По телу пошли судороги, руки, скованные сзади, начали скользить по плащу в направлении правого кармана. Эрденштейн изгибался все больше, и больше. Он начал трясущимися руками что-то нащупывать в своем кармане и захрипел:
— Лекарства!
Впоследствии Саммерс неоднократно мысленно возвращался к этому моменту. Мог ли он сообразить, что Эрденштейн притворяется, и лишь симулирует нервный припадок? Уж очень точно он имитировал все движения такого больного. Пожалуй, нет. Ведь был произведен обыск арестованного. Однако полицейский обыск направлен на поиск оружия, холодного или огнестрельного. И Саммерс тоже был полицейским, и тоже так же мыслил. Тогда это было его ошибкой, и одновременно, его школой. Саммерс удачно извлекал уроки из своих ошибок. Он ошибся, но впоследствии никогда не упрекал себя за эту ошибку. Ибо все в конечном итоге произошло так, как он хотел.
Сейчас же Саммерс, словно находясь в какой-то прострации, молча наблюдал за происходящим. Возможно, ему хотелось в этот момент просто насладиться мучениями Эрденштейна. Пусть, даже, вызванные болезнью. Он заслужил еще не таких мучений. Однако Эрденштейн, трясущимися пальцами, нащупал небольшую коробочку в своем кармане и нажал на нее. Затем он стремительно выпрямился и закричал:
— Отходи от автобуса!
В тот же момент в микроавтобусе зазвучала сирена, и замигали фары. Через две секунду раздался мощный взрыв, который в клочья разнес микроавтобус. Отбегающие от микроавтобуса полицейские были подброшены вверх сильной взрывной волной, и, пролетев несколько метров, рухнули на асфальт. Ударная волна, горячей и упругой стеной, сбила с ног Саммерса и придавила его к земле. Через мгновение резко заложило уши, это было последствия зоны разряжения, следующей за ударной волной.
Немного полежав, Саммерс поднялся и начал отряхивать свою одежду. Полицейские подняли и вновь обыскали Эрденштейна. Они обнаружили в кармане плаща Эрденштейна пульт дистанционного управления. Саммерс, увидев его, засмеялся, и, радостно потирая руки, сказал:
— Да, это уже посерьезнее. Незаконное хранение взрывчатых веществ. Нанесение увечий полицейским, сопротивление представителям власти при исполнении. Ущерб федеральному шоссе. Не сомневайся, нашим экспертам не составит труда доказать, что именно ты через пульт дистанционного управления взорвал автомобиль. Я тебя обязательно упеку в тюрягу, Томас Смит!
При этом Саммерс широко улыбался и глядел в глаза Эрденштейна. Эрденштейн тоже начал улыбаться. Возможно, он начал о чем-то догадываться. Нарушения, перечисленные полицейским, не шли ни в какое сравнение с тем, что он совершил в действительности.
— Все! Везите эту сволочь в отделение, — сказал Саммерс.
Затем он подошел к Хаппелу и сержанту, руководившему действиями бригады полицейских. Радостно потер руки и сказал:
— Отлично мы сегодня поработали! Пора домой, отдыхать… А здорово этот гад ушел от нас. Представьте, на повороте вылил на асфальт машинное масло, и преследующие его машины полетели кубарем, прямо в столб. Здорово придумал. Правда? Вот такие случаи необходимо включать в учебники полицейских академий… Ладно, поехали.