Красная сестра
Шрифт:
— Нона!
Она помчалась вверх по лестнице вслед за Гессой. Лестница казалась достаточно длинной, чтобы достичь вершины башни, но не было дверей в какие-либо комнаты по пути. Она выходила прямо в середину классной комнаты. По крайней мере, Нона предположила, что это классная комната, хотя она больше походила на церковь. Если не считать стульев, на которых сидел Красный Класс, и большого окованного железом сундука в передней части, комната была совершенно пуста. Но даже в ней была своя красота. Четыре высоких и узких окна разбивали свет на множество цветов. Дюжины плиток из цветного стекла превращая каждое окно в светящуюся
Монахиня, стоявшая перед сундуком, была самой старой из всех, кого Нона видела. Возможно, самая старая женщина, которую она когда-либо видела. Старшая сестра Наны Эвен, Ора, умерла год назад. Мать Ноны утверждала, что эта женщина видела, как приходили и уходили восемьдесят лет. И все же, даже лежа на погребальном костре на площади перед каменным домом Серого Стивена, старая Ора выглядела совсем юной по сравнению с Госпожой Путь.
— Садись, Гесса. — У старой монахини был удивительно молодой голос. — И ты тоже, послушница?..
— Нона. — Нона взяла стул, на самом деле чуть больше табуретки, со спинкой в виде одной узкой доски.
— Война? — Госпожа Путь подошла на шаг ближе и наклонилась вперед.
— Нона! — почти крикнула Клера.
— А, Нона. — Монахиня хлопнула Нону по плечу. — Как королева-торговка?
Нона была не единственной, кто ответил на этот последний вопрос пустым взглядом, хотя она и заметила, что Клера кивнула.
— Неважно... неважно. — Госпожа Путь отошла, качая головой. — Это было давно, и все ее сыновья превратились в прах.
— Теперь мы все собрались? — Госпожа Путь оглядела комнату, ее глаза были такими бледными, что казались бесцветными, а белки — кремовыми от старости. — Две новые девочки, да?
— Да, Госпожа Путь. — Громкий хор.
— Тогда я представлюсь. Я — Сестра Сковородка. В этих стенах меня зовут Госпожа Путь. — Она прошла в переднюю часть класса и с преувеличенным вздохом уселась на большой сундук. Нона заметила, что правая кисть женщины, которую она сочла исчезнувшей под рукавом, исчезла круче: у запястья рука заканчивалась уродливым комом из рубцовой ткани.
Сестра Сковородка опустила голову и постучала пальцами по крышке сундука. Она молчала так долго, что Нона спросила себя, не задремала ли она, но через мгновение Сестра Сковородка подняла голову, и ее глаза заблестели:
— На этих уроках мы изучаем Путь. Для большинства из вас это будет путешествие к безмятежности, к состоянию ума, которое может помочь вам терпеть или концентрироваться. Или, может быть, оно поможет успокоить ваши страхи или отложить печаль на некоторое время, пока у вас не появится время для ее визита. Для тех немногих из вас, кто, возможно, имеет в своей крови способность ясно видеть Путь, а не просто воспринимать его как идею, эти уроки являются первыми шагами к открытию скрытых миров, границы между ними и власти, которую могут завоевать те, кто осмелится войти в такие места.
Клера наклонилась к Ноне и тихо сказала:
— Если кто-то из нас и пойдет туда, то только в одиночестве. Говорят, старушка уже лет тридцать не ступала на Путь.
Нона сжала губы, указывая глазами на Госпожу Путь.
— Она глуха, как пень, глупая. — Клера усмехнулась и немного повысила голос. —
Сестра Сковородка остановилась и хмуро посмотрела на Клеру, которая покорно уставилась вперед.
— Теперь у нас есть... Арабелла. — Монахиня сосредоточилась на девочке Йотсис, чья бритая голова была забрызгана разноцветным светом. — У нее дерзкий взгляд. Хммм. Но что она может видеть? — Сестра Сковородка подошла и наклонилась ближе. — Не отворачивайся, дорогая. Не спускай с меня глаз. В этом месте мир поет для нас. Ты слышишь это? — Она сжала запястье Арабеллы скрюченными тисками своей руки. Кожа монахини была черной, как аспидный сланец, темнее, чем ее ряса; по сравнению с ними пальцы Арабеллы казались белыми, как кость. — Песня из трех частей. Жизнь. — Она подняла их соединенные руки. — То, что никогда не жило. — Она опустила культю в бассейн темно-красного света и проследила за лучом, падавшим из окна. — И смерть. — Быстрый взгляд назад, на сундук. — Ноты песни... — Сестра Сковородка пропела три ноты, чистые, но почему-то грустные, начало мелодии, которую Ноне хотелось бы услышать полностью. Монахиня отпустила запястье Арабеллы и начала расхаживать перед сидящими послушницами. — Есть граница между тем, что живет, и тем, что не живет. Она проходит через все вещи и вокруг них. Это путь, по которому трудно идти, но каждый сделанный шаг — святой. Когда вы идете по Пути, вы приближаетесь к божественному. Путь исходит от Предка, и Предок ждет в конце его. В конце всего сущего.
Но мы смертны. Мы испорчены. Жалкие сосуды для божественности. Каждый шаг тяжелее предыдущего, Путь поворачивает и изгибается, он узок и движется, сила, которую он дает... ей трудно обладать. Рано или поздно каждый соскальзывает с Пути, независимо от того, чего желает его сердце, независимо от того, насколько чиста его вера.
Наше знание Пути — дар четвертого племени, последнего, кто посадил свои корабли на берег Абета. Среди звезд кванталы строили свою жизнь вокруг Пути, поколение за поколением, пока он жил в их жилах. Эта кровь была смешана, чтобы ответить на вызовы нового мира — но в некоторых из нас она видна даже сейчас, после стольких прошедших лет.
— Ты видела Путь, дитя? — Сестра Сковородка, снова стоявшая перед Арабеллой, взяла девочку за подбородок и посмотрела ей в глаза.
— Я... Иногда я вижу яркую линию, похожую на трещину, проходящую через мои сны...
— Ты к нему прикасалась? — спросила Сестра Сковородка.
— П-почти. Один раз. Я потянулась к нему... — Арабелла отвела взгляд в сторону, к одному из светящихся окон. — Мне показалось, что я бегу... мое сердце... и моя голова наполнена углами. Все было резко и неправильно...
— А что случилось потом? — Сестра Сковородка отпустила подбородок девочки.
— Я упала с кровати и проснулась с головной болью.
Раздался смех, наполовину веселый, наполовину нервный.
— А как насчет... — Сестра Сковородка моргнула и стала оглядываться, пока не увидела Нону, сидящую в дальнем конце класса, — ...нашей другой новенькой?
— Она хунска, Госпожа Путь! — крикнула Клера, хлопнув Нону по плечу. — Одна из нас, красных!
— Хммм... — Сестра Сковородка снова перевела взгляд на Арабеллу и начала задавать новые вопросы.