Красная Шапочка на Манхэттене
Шрифт:
— Правда. В следующую пятницу. Я думала, ты забудешь. Но мне очень приятно, что ты вспомнила. Мне исполняется десять лет.
Бабушка пошла в гостиную и принесла купюры, которые выиграла в казино. Она разделила их на две равные кучки.
— Бери, — сказала она Саре. — Половина тебе, половина мне. Это мой подарок тебе на день рождения.
— Но здесь слишком много. У меня никогда не было столько денег, бабушка.
— Спрячь и никому про них не говори. Когда-нибудь они тебе пригодятся. Только постарайся потратить их как можно быстрее. Только бы твоя мама не явилась! Иди в мою спальню и открой шкаф. Справа в верхнем ящике лежит несколько сумочек,
Никогда еще клубничный торт не казался Саре таким вкусным, как в тот вечер. Ей казалось, что она ест его впервые в жизни.
— Нет ничего лучше, чем не спеша поговорить по душам. Тогда что угодно покажется вкусным, — сказала бабушка.
Поджидая миссис Аллен, они перебрались в гостиную. Вышитую сатиновую сумочку, внутри которой лежало семьдесят пять долларов, Сара повесила под свитер.
— Деньги к деньгам, — сказала бабушка. — Кто знает, может, я встречу богатого жениха. Или я выгляжу слишком старой? Как ты считаешь, в меня еще можно влюбиться?
В поисках сумочки Сара неожиданно наткнулась в шкафу на зеленое платье.
— Ты мне совсем не кажешься старой, — ответила она. — Ты очень красивая. Особенно когда надеваешь зеленое платье.
Внезапно бабушка погрустнела. Сара поняла, что лучше бы не напоминать ей про Аурелио. Вот было бы здорово, если бы она смогла найти бабушке жениха! Но как это сделать, если ее никуда не отпускают одну?
Вскоре разговор перешел на одиночество и Свободу. Бабушка рассказала Саре, что статую Свободы привезли в Нью-Йорк из Франции сто лег назад. Ее автор, эльзасский скульптор, снял маску с лица своей матери, очень красивой женщины, чтобы по этой маске сделать Свободе лицо. Бабушка дала Саре книжку, где все это очень подробно рассказывалось. Сара решила прочесть книжку дома, потому что за дверью уже слышались шаги миссис Аллен.
— Ну вот, малышка, у нас ни на что не хватило времени, — сказала бабушка. Полчаса пролетели как один миг. Словно во сне. Миранфу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
День рождения у китайца. Смерть дядюшки Джозефа
В пятницу, в день своего рождения, Сара надела плиссированную юбку и красный вязаный свитер, подаренные матерью. Мистер Аллен решил, что они всей семьей отпразднуют день рождения Сары в китайском ресторане. Было приглашено семейство Тейлор.
— Знаешь, Род тоже приедет, — лукаво улыбнувшись, сказала Саре миссис Аллен, когда они подходили к мастерской, чтобы забрать мистера Аллена. — Это твой праздник, и гостем должен быть мальчик. Ты согласна?
Сара не ответила. В последнее время Род немного похудел, но по-прежнему казался ей увальнем. К тому же с девочками он держался так, словно был звездой квартала. Сара решила не обращать на него внимания.
— Я не стала говорить тебе заранее, хотела сделать сюрприз, — добавила миссис Аллен. — А в конце вечеринки тебя ждет еще один. Вот увидишь, как будет весело.
Весело не было никому, особенно Саре. Ресторан был плохо освещен, а на стенах, выкрашенных красным, черным и золотым, красовались какие-то длинноногие птицы и озера с плавающими цветами, которые, непонятно почему, навевали грусть. На столах, покрытых бумажными
Два стола были сдвинуты вместе, в середине красовался букет из бумажных цветов. Сара сидела рядом с Родом, который уплетал за обе щеки, так что у него не оставалось ни времени, ни желания поболтать с Сарой. В ответ на ее вопросы он только кивал головой, а когда миссис Тейлор спрашивала, нравится ли ему блюдо или он хочет попробовать что-нибудь другое, он издавал с набитым ртом что-то вроде довольного хрюканья. На столе стояло такое множество разнообразных угощений, что никто не мог шевельнуть рукой, не опрокинув стакан или не перепачкав рукав чем-нибудь жирным. У всех блюд был почти одинаковый вкус. Взрослые увлеченно обсуждали то одно, то другое блюдо и восторгались мистером Тейлором, которому для еды не требовались ни ложка, ни вилка, потому он был единственным из собравшихся, кто ловко орудовал китайскими палочками. Время от времени мистер Ли Фу Цзы с улыбкой подходил к столу, чтобы поинтересоваться, поправилось ли гостям угощение.
— Еще бы! Это просто пир, дружище, настоящий пир, — отвечал довольный мистер Аллен. — Принесите нам еще немного риса «Три удовольствия» и свинину в кисло-сладком соусе.
— Сэмюэл, это уже обжорство, — шепотом предупреждала его миссис Аллен.
— Какое, к дьяволу, обжорство! Праздник есть праздник! Правда, Сара?
— Но королева праздника почти ничего не кушать, как птичка, — говорил мистер Ли Фу Цзы, заметив, с каким унылым видом Сара подносит вилку ко рту. — Тебе невкусно, красавица?
— Очень вкусно, большое спасибо, — отвечала Сара. — Все замечательно.
Она думала о бабушке.
По правде говоря, еда всегда казалась ей делом скучным, а разговоры о том, что ты ешь или собираешься съесть, — еще скучнее. Но, в конце концов, вечеринка была устроена в честь дня ее рождения, родители выглядели вполне довольными и счастливыми, а на ней была красивая новая одежда, хотя свитер колол шею и был слишком жарким. Челюсти Рода двигались беспрерывно, ножи и вилки звенели, слышался смех, Сара рассматривала нарисованных на стене долговязых птиц с золотыми ногами и клювами и не понимала, почему ей так хочется плакать.
На десерт подали вафельные пирожные с сюрпризом. Пирожные с хрустом разламывали пополам. Внутрь были вложены маленькие цветные бумажки, свернутые в трубочку, и на каждой бумажке было написано пожелание. Все с интересом читали свою бумажку, а потом спрашивали: «Ну-ка, а что у тебя?» и смеялись, потому что им казалось, что пожелания очень кстати.
Саре досталась записка на розовой бумаге. Она смутилась и сразу же сунула ее в карман и, несмотря на просьбы, отказалась прочесть ее вслух. На бумажке было написано: «Лучше быть одной, чем в плохой компании». Вдруг все решат, что она сама выдумала свое желание и оно чудесным образом очутилось в записке? Ее мучила совесть: она действительно думала о том же самом. Какой волшебник сумел прочесть ее мысли? Она сидела неподвижно, уставившись в пустоту, словно происходившее вокруг ее не касалось.