Красная шапочка
Шрифт:
Роксана пошевелилась в постели, открыла глаза, шмыгнула носом.
— Идти? — удивленно переспросила Сьюзет, тоже спускаясь. — Куда, милая?
— К бабушке. Я должна… Мне кажется, ей грозит опасность.
Но Валери собиралась первым делом найти Питера, если его вообще можно отыскать. И Генри.
— Ох, Валери… Ну что за нелепая привычка обо всех заботиться? Я сварила овсянку, твою любимую, — повторила Сьюзет, касаясь ладонью щеки дочери.
Рука у нее была влажная и холодная. Как змея. Валери
— С нами ты в безопасности, — шепнула Сьюзет.
Роксана сидела на кровати и смотрела вниз, натянув одеяло до подбородка; она, похоже, не соображала спросонья, что происходит.
— До свидания, мама и Роксана.
Валери хотелось быть одной. Она чувствовала себя отшельницей, которой никто не нужен.
Как только девушка вышла за дверь, ее обожгло холодом. Но почему-то казалось, что так и надо.
«Мне необходима встряска, — подумала она. — Необходимо убедиться, что я живая».
Она плотнее завернулась в плащ, набросила на голову капюшон. Неистовый ветер трепал одежду, запускал под нее ледяные щупальца. Валери держала корзину перед собой, крепко обвив пальцами плетеную ручку. Между прутьями вмиг набились снежинки.
Кругом не было ни души.
Валери шла по селу, не оставляя за собой следов — ветер мгновенно заносил их снегом. Она приблизилась к железному слону, лежавшему на боку; дверца в брюхе была откинута Может, внутри кто-то остался? Валери содрогнулась, подумав о Клоде… Раньше она и не подозревала, что ЛЮДИ способны на такую жестокость. Валери преисполнилась отвращения; может, все-таки лучше быть зверем, нежели человеком?
Зима — самое неласковое время года, в эту пору лучше сидеть дома. Когда бушует метель, невозможно угадать, что ждет тебя за ближайшим поворотом, что прячется позади…
Но тем не менее Валери увидела впереди силуэты. Это оказался Генри, он седлал прекрасного жеребца, прилаживая стремена. У Валери потеплело на сердце.
А вокруг Генри стояли солдаты… Однако, как только Валери приблизилась, капитан подал знак, и они отошли подальше. То ли мавр давал молодым людям возможность поговорить наедине, то ли чего-то опасался.
— Валери!..
Конь фыркнул, выпустив из ноздрей белые клубы в утренний воздух. Он нервно гарцевал, словно чувствовал близкое зло.
— Спокойно! — велел ему кузнец.
Валери увидела, что на боку у Генри висит меч. Юноша был горд и преисполнен чувства долга. Он нашел свое призвание. Он будет охотиться на оборотней.
«И добро победит зло», — с надеждой подумала Валери.
— Ты стал воином, — сказала она, и ее зеленые глаза вспыхнули.
— Ты тоже, — ответил Генри.
Валери закинула руки ему на плечи, приподнялась на цыпочки и осторожно коснулась губами шеи, мягкой и теплой. Казалось, она может растаять, если слишком долго
Мозолистая ладонь Генри погладила ее щеку. А потом они отстранились друг от друга.
Генри огладил рукой свои пшеничные волосы, и по этому жесту Валери поняла, что кузнец колеблется.
— Что случилось? — спросила она.
— Питер как в воду канул, — сказал Генри, вскакивая в седло. — И когда я найду его… сделаю то, что должен сделать.
Генри, возвышавшийся над конской спиной, вдруг показался Валери невероятно огромным… а в следующую секунду он уже мчался в снежную бурю, как настоящий великий воин.
Валери чувствовала себя в неоплатном долгу перед ним. Ведь она предпочла зло добру, а Генри встал рядом с ней, готовый пожертвовать собой, но защитить ее от Волка… спасти ее от самой себя. Она разбила сердце Генри ради любви к Питеру… к пришельцу, который всегда брал, что хотел, никого не спрашивая. Как же она не понимала, что с Генри могла бы обрести уверенность и безопасность? Обрести простое человеческое счастье?
Но теперь это не имеет значения. Ведь она обрела нечто совершенно иное.
Конь галопом уносил всадника вдаль, и с каждым ударом копыта в душе у Валери, не нуждавшейся больше ни в ком, как будто прибавлялась частичка пустоты.
Валери пробиралась сквозь метель; ноги то проваливались в снег, то находили опору — отвердевшую от мороза землю. Она спешила, насколько позволяли силы. Что-то подсказывало ей: с бабушкой случилось нехорошее, в ее доме беда. Во что бы то ни стало Валери должна туда добраться, ведь она не может оставаться в стороне.
Девушка не задержалась ни на краю поля, чтобы подумать о Люси, ни на опушке леса, чтобы подумать о Клоде. Ее сердце не дрогнуло, когда она бежала мимо Большой Сосны. Все это осталось в прошлом. К тому же все памятные места слились воедино, щедро укрытые белым снегом. Валери стремилась вперед, подгоняемая необъяснимым зовом.
Вот она вышла к руслу, будто заполненному твердым молоком. Пересекла реку по насту, услышав, как затрещал лед, когда на него упала обломившаяся под тяжестью снега ветка.
Наконец она добралась до леса Черного Ворона. Дом на дереве уже недалеко, в какой-нибудь сотне ярдов, но тропинка, по которой Валери ходила сотни раз, теперь казалась бесконечной. У девушки все еще кружилась голова от ушиба, и мир вокруг нее то расплывался белыми пятнами, то вновь обретал четкость. Кругом стояла тишина, лишь посвистывал ветер в замерзших ветвях.
Валери огляделась. Никаких следов в подлеске справа и слева. Нет их и в той стороне, куда она идет. Лишь там, откуда пришла, осталась цепочка, но и она очень скоро исчезнет под белым покровом.