Красная туфелька
Шрифт:
— Привет, Калеб.
— Рад тебя видеть, Фредерик.
Толстые губы презрительно дрогнули.
— Не лги, мой мальчик. Мы оба знаем, что я у тебя в печенках сижу. — Пройдя через комнату, он остановился возле кресла для посетителей, но не сел в него. Возможно, не желая помять свой тщательно выглаженный костюм.
Калеб встал, обошел вокруг стола и присел на его край.
— Попробую угадать. Ты здесь, потому что наконец понял, что этот бизнес тебя слишком утомляет, и хочешь, чтобы я у тебя его купил.
Фредерик усмехнулся:
— Да,
Предложение было рассчитано на то, чтобы поразить своей неожиданностью. Но Калеб ничем себя не выдал. С чего это вдруг успешному дизайнеру захотелось прибрать к рукам его загибающуюся компанию? Чтобы в дальнейшем исключить саму возможность соперничества?
— Я не продаюсь. Ты ничего здесь не купишь.
Фредерик рассмеялся — низкий рокочущий звук вырывался откуда-то из глубины его вместительного чрева.
— Тебе приятнее объявить себя банкротом?
— У нас все в порядке.
Еще один взрыв хохота.
— О да! Как же! — Фредерик вытащил из кармана сложенный пополам лист бумаги и, развернув, бросил на стол. — Мое предложение. Подпиши, и ты освободишься от этой, — Фредерик махнул рукой, — тюрьмы, куда посадила тебя твоя мать.
Калеб почувствовал гнев. Бросить компанию матери? Продать десятки лет ее тяжелого труда? И кому? Этому шуту?!
— Не мечтай, — покачал он головой. — Я тебе ее не продам. Я не продал бы тебе даже катушки ниток.
— Я знал, что ты никудышный бизнесмен, но дураком никогда тебя не считал. — Фредерик тряхнул головой, всколыхнув свое белое облако. — А я редко ошибаюсь.
Оттолкнувшись от стола, Калеб выпрямился:
— Вон из моего офиса!
— Думаю, мы увидимся через пару недель на показе. Конечно, если ты не будешь умнее и не откажешься от него — до того, как тебя обойдут. — Фредерик кивнул на лист бумаги на столе.
— Я там буду, — сказал Калеб. — И посмотрим, кто в этом году будет делать погоду. Не думаю, что Фредерик К.
— Бред, — буркнул Фредерик, выходя из кабинета.
Этот человек всегда держал палец на пульсе «ЛЛ Дизайн» и сумел выбрать подходящий момент. Нормальный бизнесмен принял бы его предложение, взял бы деньги и ушел, сбросив с себя это бремя. Чтобы заняться своим делом, а не тем, что перешло к нему по наследству.
Тогда бы Калеб стал свободным. От беспокойства. От стрессов. От тяжелого груза ответственности.
Калеб взял со стола лист бумаги, что оставил ему Фредерик, опустился в кресло…
И послал бумагу в шредер [6] .
Лифт долго полз вверх, поднимая Сару на самый верхний этаж высотного здания, где располагался «ЛЛ Дизайн». Она не переставала строить догадки — то ли Калеб Льюис говорил серьезно, то ли просто хотел
А может, Калеб Льюис просто использовал объявление о пропаже, чтобы тут же сочинить историю и выставить ее дурой, совершив таким образом своего рода отмщение? Но потом она вспомнила его лицо, когда его взгляд наткнулся на этот листок. Нет, он определенно что-то знал — и она не уйдет отсюда, пока это не выяснит.
6
Шредер — офисный уничтожитель бумаг.
Двери открылись. Сара на мгновение замерла, увидев, кто собирался войти в лифт.
Фредерик К!
Кутюрье говорил по телефону и даже не взглянул на нее, когда она проскользнула мимо него в коридор. К счастью, Фредерик К был из тех, кто говорил своим сотрудникам, чтобы те сказали всем «остальным людям». Тем, кто существовал ниже его стратосферы.
Зачем он здесь? Не сказал ли ему Калеб насчет стилетто? Как только за Фредериком закрылись двери лифта, Сара бросилась прямо в кабинет Калеба, не обращая внимания на протесты его секретарши.
— Вы что, продали меня?
Калеб изумленно уставился на нее:
— Продал вас? Кому? Зачем?
— Я только что видела Фредерика. Так вы иему сказали?
— То, что вы потеряли его стилетто? — На его лице появилась улыбка. — С чего бы мне это делать?
— Да такая уж у вас натура.
Его улыбка исчезла.
— Вы во многом ошибаетесь насчет меня.
— Я наблюдала за вами, мистер Льюис. Я собирала факты. Я знаю вас.
Он обошел вокруг стола и приблизился к ней, оставив между ними расстояние всего лишь в несколько дюймов. Древесный запах его одеколона дразнил ее, искушая приблизиться.
Она не сделала этого.
— Вы ошибаетесь, мисс Гриффин, — произнес он спокойно. — Я совсем не такой, каким вы меня представляете в вашей колонке.
Их взгляды встретились, ее сознание замерло. У него было свойство заставлять женщину чувствовать, что в его мире в этот момент никто больше не существовал, кроме нее. Но она знала — умной женщине следовало бы держаться подальше от такого мужчины. Казалось, у него на лице написано: «Внимание, опасно для сердца!»
— Почему я здесь? — начала она. — Если это один из розыгрышей…
— Так вы хотите знать, где туфелька?
Туфля была у него? Или же он знал что-то, чего не знала она?
Сара изобразила на лице улыбку:
— Мои статьи вряд ли могли вам польстить, но вы с пониманием отнеслись к моей проблеме. Я это очень ценю…
Он сел на край стола и сложил на груди руки.
— Я никогда не говорил, что эта туфля у меня. Или что я собираюсь ее вам отдать.
Проклятье! Значит, стилетто у него. Так почему ему прямо не сказать об этом? Чего он хочет?