Красноармейцы
Шрифт:
А иногда ходили на лыжах. Это были любимые наши часы.
Завзятым лыжником был Свободов. Он и был начальником всех лыжных походов. Брали мы на плечо длиннее лыжи. Спускались во двор, прилаживали их и неслись на плац, на бульвары, окаймлявшие казарму, за город. Тщетно пытался Свободов уговорить более сильных не убегать вперед. Сам хороший лыжник, он тоже быстро входил в азарт и мчался с авангардом отряда. На огромное расстояние растягивался цепью наш взвод. Далеко впереди мчались передовики, а где-нибудь сзади, близ казармы, брел на расходящихся в сторону лыжах Сорокин. Он обычно был замыкающим. Сначала трудно было научиться ходить на лыжах. Ноги беспомощно скользили
Не всем легко давалась эта наука. Бывало, занимаемся мы гимнастикой на плацу, когда из лыжного похода возвращается вторая рота. Быстро мчатся лыжники в ворота казармы. И потом, когда уже забыли мы о них, вдали показывается мрачная фигура «старика» Капернаута с лыжами подмышкой. «Старик» нагоняет свою роту.
Красная книга
Лежит эта книга в углу, на столике, в помещении нашего клуба. И листы ее о многом говорят. Говорят немецкими, французскими, итальянскими, английскими, китайскими словами, но одним языком — языком революции. И страницы книги то переносят нас в Испанию, Англию, Италию, то крупными затейливыми иероглифами разговаривает с нами далекий Китай.
Переворачиваешь страницы, вчитываешься в отдельные строки и чувствуешь, как одним живет и дышит эта истрепанная, но бесконечно дорогая нам красная книга.
Представители мирового пролетариата, побывав в столице красной республики советов, не могли не посетить красных бойцов. Они знают и любят Красную армию по газетам, по книгам, по описаниям, но сейчас они увидели живых бойцов, их быт и их учебу.
«Мы очень рады приветствовать рабочих и крестьян и убедить мир в том, что перед нами не только солдаты, но и бойцы за пролетариат».
Так пишет чехословацкая делегация.
«Бойцы за пролетариат» — это почетное имя. «Бойцы за мировой пролетариат» — это очень почетное имя.
«Пусть солдаты Красной армии примут глубокую благодарность молодого французского пролетариата. Будьте стойки, солдаты международной Красной армии. Мы скоро придем к вам принять участие в борьбе, чтобы нанести смертельный удар международной буржуазии».
Это из письма молодых французских пролетариев.
Так пишут многие рабочие делегации: бельгийцы, немцы, испанцы, делегаты английских студентов, японские делегаты. Среди других идут большие китайские письмена, словно не слова это, а рисунки. Рисунками этими говорят китайские пролетарии, ныне студенты университета имени Сун-Ятсена, говорят просто и сердечно советским бойцам:
«Наши лучшие друзья и надежные бойцы русского пролетариата! Вы не только бравые защитники советской власти, но и сильная опора всех революционных, угнетенных народов всего мира»…
Еще страница, другая, и из Китая мы переносимся в Испанию и читаем пылкие строки испанского делегата: «В тот день, когда Испания будет иметь такую армию, как Россия, в тот день погибнет империализм»…
Дальше, дальше по страницам книги. Мелкие строки афганцев, восторженные приветы немецкой рабочей делегации, делегатов седьмого пленума ИККИ… И когда я всматриваюсь в эти строчки, я вспоминаю большой зал клуба, наполненный красноармейцами, и среди них старика, болгарского делегата Коминтерна, горячо бросающего красным бойцам слова:
— Красная армия готовит настоящих бойцов авангарда международной пролетарской революции…
В углу, в клубе, на столике лежит наша красная книга. О многом говорит она, говорит языком резолюции. И когда
В ПОЛКОВОЙ ШКОЛЕ
Стрелковые состязания
После двух месяцев занятий в роте лучших красноармейцев перевели в полковую школу, где они должны были готовиться стать младшими командирами. Занятия в школе были сложнее и труднее, чем в роте. По-прежнему ходили на плац для маршировки и гимнастики. Шаг стал более четким, и не болтались, как на вешалке, руки.
Кроме строя, усиленно принялись за изучение оружия. Изучали винтовку, ручной пулемет, станковый пулемет Максима, гранаты. Приступили к специальным военным наукам — топографии, тактике, артиллерии. Все эго было ново и интересно. День за днем становились все более и более «опытными бойцами».
Было в школе два ленуголка. Разукрасили их, организовали библиотеку. По вечерам после занятий ленуголки были переполнены. Почти каждый день работала какая-нибудь группа или кружок: по сельскохозяйственному налогу, по арифметике, по географии, по вопросам китайской революции.
Тяга в кружки была необыкновенная. Каждому хотелось побольше узнать, большему научиться за два года, и некоторые, особо ретивые, вроде Недорезова, ухитрялись записываться чуть ли не во все кружки.
Для выявления лучших стрелков решили мы устроить в ленуголке состязания по стрельбе из винтовки дробинкой, а потом из мелкокалиберных.
Начальник наш Диванов был одним из лучших стрелков полка и хотел и нас воспитать «снайперами» [5] . Ну и шум же стоял в ленуголке! Записалось на состязания человек сорок. Ложились на брезент, внимательно прицеливались и… палили.
— Дыркин, где же твоя дробинка? — издевался отмечавший результаты отделком. — Неужто «за молоком» улетела?
Дыркин подходил к мишени и долго искал попаданий. Не найдя, он смущенно замечал:
— Я вот из пулемета лучше стреляю.
5
Снайпер — самый меткий стрелок.
Ребята дружно ржали.
Драмкружковец наш Нейфельд страшно боялся отдачи. И стрелял он таким образом: закрывал глаза, отводил вперед насколько возможно винтовку и с безнадежным видом спускал курок.
Капернаут вообще не видел цели. Долго он принимал за мушку хомутик штыка. Потом он смастерил следующее приспособление: заклеивал одно очко пенсне и уверял, что так он видит цель великолепно. Но и после этого изобретения пули его летели «за молоком».
После состязаний в красном уголке мы выдвинули группу в десять человек лучших стрелков на общеполковое состязание. В число этих стрелков попал начальник команды Петров, каптенармус наш Харитонов, Федька Чернов, Степа Кироков, Попков из третьего взвода, Симонов, Саликаев, лучший стрелок наш — руководитель общеобразовательных групп Льдовский, старшина [6] Сотников и, совершенно неожиданно, я.
6
Старшина — младший командир, помогающий командиру роты, ведающий всем внутренним распорядком в роте.