Красное море под красным небом
Шрифт:
— «Рваный красный флаг», — продолжала Эзри. — Либо сердце Порта Расточительности, либо клоака, в зависимости от точки зрения.
Слева от входа к зданию прочными распорками и металлическими цепями крепилась большая корабельная шлюпка. Из них торчали руки и ноги. На глазах у Жеана входная дверь «Рваного красного флага» распахнулась, и оттуда появились два здоровенных парня; они тащили худого старика. Без всякой жалости они бесцеремонно бросили старика в шлюпку; его прибытие вызвало там крики и движение.
— Теперь осторожнее, — с улыбкой
Еще несколько мгновений спустя Жеан миновал двух вышибал и погрузился в знакомый запах таверны, забитой людьми в час ближе к рассвету, чем к ужину. Пот, жареное мясо, вонь, кровь, дым и десяток сортов плохого эля и вина: букет цивилизованной ночной жизни.
Помещение было рассчитано словно бы на клиентов, которые будут драться не только друг с другом, но и с баром и кухней. Сам бар в глубине помещения от стойки до потолка защищали металлические полосы; оставлены только три небольших окошка, через которые официанты, как лучники из бойниц, передают выпивку и закуску.
Столы низкие, как в Джериште; вокруг них на подушках сидят и лежат мужчины и женщины. В тускло освещенной, похожей на пещеру комнате играют в карты и кости, курят, пьют, меряются силой, спорят и стараются не привлекать внимания вышибал, которые постоянно рыщут в поисках кандидатов на вылет в шлюпку.
С появлением Дракасты и ее людей разговоры прекратились; послышались крики «Орхидея!» и «Замира вернулась!». Дракаста кивнула — всем и никому, медленно повернулась и посмотрела на второй этаж.
Из общей залы наверх вели две лестницы; по бокам второй этаж был попросту узкой галереей. Над баром и входом он расширялся в просторный балкон со столами и стульями в теринском стиле. Жеан предположил, что это помещение «для избранных» он и видел снаружи. Мгновение спустя Дракаста двинулась к лестнице, ведущей именно туда.
Всех охватило нескрываемое возбуждение: слишком много разговоров оборвались, слишком много пар глаз следило за вновь пришедшими. Жеан похрустел пальцами и приготовился к интересному развитию событий.
Лестница заканчивалась у перил ниши с двумя окнами, выходившими на темную площадь, откуда они только что пришли. По сторонам в углублениях висели красные знамена с алхимическими шарами за ними; ткань придавала свету зловещий красноватый оттенок. Два широких стола сдвинули вместе, чтобы хватило места на двенадцать человек; все это явно были моряки и, понял Жеан, закаленные бойцы вроде него самого.
— Замира Дракаста, — сказала женщина, сидевшая во главе стола, поднимаясь со своего места. Молодая, примерно ровесница Жеана, загорелая, с легкими морщинками вокруг глаз, говорящими о годах, проведенных на воде. Светлые рыжеватые волосы убраны назад, в три хвоста, и хотя женщина ниже Замиры, но как будто тяжелее ее на пару стоунов.
— Рене, — сказала Дракаста, — Чей. Ночь предстоит долгая, милая, и ты отлично знаешь, что
— Забавно. Мы уже немало выпили на своих местах. Если ты считаешь этот стул своим, может, тебе стоит брать его с собой на морские прогулки?
— На работу, хотела ты сказать? Сражаться на своем корабле под красным флагом. Ты ведь знаешь, где море, верно? Видела, как приходят и уходят другие капитаны…
— Мне не нужно шататься по морю месяц тут, месяц там, Дракаста. Я всегда нахожу богатые цели.
— Ты меня не слышишь, Чей. Мне все равно, какая сука грызет кости на моем месте, когда меня нет, — сказала Дракаста, — но, когда я возвращаюсь, сука должна заползти под стол, где ее место.
Люди Рене вскочили, а сама Чей подняла руку, зловеще улыбаясь.
— Обнажи сталь, грязная шлюха, я убью тебя при свидетелях. Потом охранники смогут утащить твой экипаж в док, а Эзри посмотрит, как твоим отродьям понравится сосать ее грудь…
— Докажи, Рене. Ты считаешь, что имеешь право сидеть именно здесь?
— Назови испытание и готовься плакать.
— Нас выбросят вышибалы… — прошептал Жеан Эзри.
— Нет, — ответила она, жестом заставляя его замолчать. — Вызов — не просто драка. Особенно между капитанами.
— За место за столом, — крикнула Дракаста, беря в руки полупустую бутылку. — Да будут свидетелями все Красные: состязаемся в выпивке. Первый, кто окажется на заднице, убирается на первый этаж со своим жалким экипажем.
— Я надеялась на что-нибудь, что займет больше десяти минут, — сказала Рене, — но пусть. Эта бутылка за мой счет — угощайся.
Замира огляделась и взяла со стола, с мест, которые ранее занимал экипаж Рене, две приблизительно одинаковые глиняные чашки. Вылила их содержимое на стол и снова наполнила из бутылки. Жеан увидел, что это белый кодарский коньяк, крепкий и терпкий, как скипидар. Экипаж Рене попятился к окнам, а сама Рене обошла стол и встала рядом с Замирой. Она взяла чашку.
— Еще одно, — сказала Замира. — Первую порцию выпьешь по-сирински.
— А это еще что значит?
— Это значит, пить будешь гляделками, сука. — Левая рука Замиры стремительно мелькнула — она схватила со стола чашку и выплеснула ее содержимое в лицо Рене. Вскрикнуть та не успела: правая рука Дракасты пришла в движение столь же стремительно. Кулак в перчатке с кольцами на пальцах звучно встретился с подбородком Рене, и женщина помоложе с такой силой ударилась о пол, что чашки на столе задребезжали.
— Ты плюхнулась на задницу, милая, или на голову? Может, кто-нибудь считает, что есть разница? — Дракаста остановилась над Рене и медленно вылила себе в рот содержимое второй чашки. Проглотила не поморщившись и бросила чашку через плечо.
— Ты сказала, испытание будет…
Прежде чем рассерженный моряк Рене, вероятно, ее первый помощник, закончил свой протест, Локки вышел вперед, подняв руки.
— Замира сдержала слово. Испытание было выпивкой, и ваш капитан сел на задницу.
— Но…