Красное море под красным небом

Линч Скотт

Локки разглядывал двухмачтовый корабль со слегка приподнятой кормой и единственной шлюпкой, лежащей вверх дном посреди палубы.

— Колетт?

— Нет, — ответил Калдрис. — Скорее вестрел. Вы такие называете бригами, но этот очень маленький. Но я понимаю, почему вы сказали «колетт». Позвольте объяснить вам существенные отличия…

И Калдрис пустился в чисто технические описания, указывая на брасы, бизани и гроты, так что Локки с трудом его понимал; он напоминал себе иностранца в чужом городе, который слушает увлеченные объяснения наивного местного жителя.

— …длиной восемьдесят восемь футов от кормы до носа, не считая,

конечно, бушприта, — закончил Калдрис.

— До сих пор я этого по-настоящему не понимал, — ответил Локки. — Боги, неужели я действительно буду командовать этим кораблем?

— Ха! Конечно, нет! Вы будете делать вид, что командуете кораблем. И не смотрите на меня так. Ваша задача — правильно передавать экипажу мои приказы. А теперь быстрей на борт.

Калдрис провел их по трапу на палубу «Красного вестника». Локки смотрел по сторонам, стараясь отметить каждую мелочь, но его беспокойство нарастало. В своем первом плавании (почти полностью проведенном на койке) он воспринимал все подробности жизни на борту как нечто само собой разумеющееся, но теперь от любого узла или болта, от любого блока или талей, от каждой детали оснастки, от каждого троса и механизма могла зависеть его жизнь… он мог из-за любого пустяка выдать себя.

— Черт побери, — негромко обратился он к Жеану. — Пожалуй, лет десять назад я был бы достаточно глуп, чтобы вообразить, будто это будет легко.

— Легко не будет. — Жеан сжал здоровое плечо Локки. — Но у нас еще есть время научиться.

Под теплым мелким дождем они прошли по всему кораблю; Калдрис показывал на разные детали и требовал назвать их. Обход закончили посреди палубы «Красного вестника», и Калдрис, отдыхая, прислонился спиной к корабельной шлюпке.

— Что ж, — сказал он, — для сухопутных вы учитесь быстро. Надо отдать вам должное. И все равно я знаю, как справиться в море со всяким дерьмом, вдвое больше вас обоих вместе взятых.

— Пошли на берег, козломордый, учиться нашим профессиональным приемам.

— Ха! Мастер де Ферра, у вас все отлично получится. Может, вы никогда не научитесь отличать дерьмо от стакселя, зато у вас замашки настоящего первого помощника. Теперь за тросы! Пока держится хорошая погода, навестим верхушку грот-мачты.

— Грот-мачты? — Локки посмотрел на вершину главной мачты, теряющуюся в серости высоко над головой, и сощурился: дождь падал прямо на лицо. — Да ведь дождь идет!

— Известно, что на море бывает дождь. Разве вам об этом никто не говорил? — Калдрис подошел к оснастке грот-мачты с правого борта; тросы тянулись к планширу и крепились юферсами к самому корпусу. Крякнув, Калдрис взялся за леер и знаком велел Локки и Жеану сделать то же самое. — Бедолаги из вашего экипажа будут здесь в любую погоду. Я и не подумаю выводить вас в море, если вы ничего не будете знать о тросах, так что тащите-ка за мной свои задницы!

Под дождем они поднялись вслед за Калдрисом и осторожно ступили на лини, которые пересекаются с оснасткой, создавая опору для ног. Локки вынужден был признать, что две недели тяжелого труда подготовили его к таким испытаниям; даже боль в старых ранах смягчилась. Тем не менее ощущение подъема по веревочной лестнице было для него ново, и он страшно обрадовался, когда из дождя прямо над ним показалась темная нок-рея. Несколько секунд спустя он присоединился к Калдрису и Жеану на благословенно устойчивой круглой платформе.

— Мы поднялись примерно

на две трети, — сказал Калдрис. — Эта рея держит главный курс. — К этому времени Локки уже знал, что Калдрис имеет в виду прямой парус, а вовсе не навигационное понятие. — Еще выше топсель и брам-стеньга. Но на сегодня достаточно. Боже, по-вашему, сегодня вам было трудно? Как же вы будете карабкаться на реи, когда корабль под вами раскачивается, как бык, делающий телят? Ха!

— Бывает и хуже, — шепнул Жеан, — если какой-нибудь идиот сорвется сверху и прямо на тебя.

— От меня ждут, что я часто буду сюда подниматься? — спросил Локки.

— У вас необычно острое зрение?

— Не думаю.

— Тогда к дьяволу. Нечего вам тут делать. Место капитана — на палубе. Если хотите увидеть что-то на расстоянии, смотрите в подзорную трубу. А впередсмотрящий на мачте увидит все раньше вас.

Несколько минут они разглядывали окрестности, но вот над головой загремело, дождь усилился.

— Думаю, пора вниз. — Калдрис встал и собрался спускаться. — И так искушаешь богов, и эдак.

Локки и Жеан без труда достигли палубы, но когда с линя соскочил Калдрис, он тяжело дышал. Потом с кряхтением растер левое предплечье.

— Черт побери! Я слишком стар для верхолаза. Слава богам, место капитана на палубе. — Гром подчеркнул его слова. — Пошли. Займем большую каюту. Сегодня никаких плаваний: только книги и карты. Я знаю, вы это любите.

10

К концу третьей недели с Калдрисом Локки и Жеан начали осторожно надеяться, что встреча на пристани с двумя убийцами не повторится. Каждое утро их по-прежнему сопровождала Меррейн, но по вечерам им предоставляли некоторую свободу — с условием, что они ходят вооруженными и не слишком удаляются от района Арсенат. Здесь все таверны забиты солдатами и моряками архонта, и устроить тут засаду затруднительно.

В десятом часу вечера Дня Герцога (конечно, поправился Жеан, в Тал-Верраре этот день называется Днем Совета) Жеан обнаружил Локки в «Знаке тысячи дней»; Локки сидел в глубине за столиком и смотрел на бутылку крепленого вина. В просторном, хорошо освещенном зале было полно посетителей. Ресторан морской, все лучшие столики под репродукциями изображений старых веррарских боевых кораблей заняты морскими офицерами; их статус очевиден, не важно, в мундире они со знаками различия или нет. Рядовые моряки пили и вели игры за столиками в полутьме вокруг столов офицеров, а немногие посторонние собирались за маленькими столиками вокруг Локки.

— Так и думал, что найду тебя здесь, — сказал Жеан, усаживаясь напротив Локки. — Как по-твоему, что ты делаешь?

— Работаю. Разве не ясно? — Локки схватил бутылку за горлышко и показал Жеану. — Вот мой молот. — Потом постучал пальцами по деревянной столешнице. — А вот наковальня. Я придаю своему мозгу более приятную форму.

— По какому случаю?

— Просто захотелось хотя бы часть ночи побыть кем-то другим, а не капитаном призрачной морской экспедиции, черт ее дери. — Говорил он осторожным шепотом, и Жеану стало ясно, что Локки совсем не пьян, скорее одержим желанием напиться. — Моя голова полна маленькими кораблями; все они ходят по кругу и радостно называют свои части и предметы на палубе! — Он умолк, отпил вина и предложил бутылку Жеану. Тот отрицательно покачал головой. — А ты небось прилежно изучал лексикон.