Красное Зеркало. Легенда сумасшедшего

Ватутин Денис

– Что-то не так? – спросил я.

– Вы иногда бываете не менее циничны, чем ваши люди, – кинула она небрежно и, дав шпоры своему дромадеру, поехала вперед.

Мысленно назвав себя кретином в кубе, я рванул за ней и только на полдороге спохватился: стоп! Это что же получается? Первые разборки у сладкой парочки? Нет, так не годится. Здесь не институт благородных девиц. Я – веду группу… От меня все зависит… я – за всех отвечаю! Я – я!!! Один я везде! Оставалась бы на своей кафедре! Сидела бы в своих архивах, если такая нежная!

И все равно внутри было как-то неприятно… только-только мы, кажется, начали понимать друг друга…

Тихо и без особых происшествий продолжался наш путь. Взошла вторая луна – Деймос, то есть «ужас», но ужаса

я никакого не чувствовал. Мерно покачивались дромадеры, Йорген негромко включил через внешние динамики какой-то свой сборник «Deep Purple», а Сибилла требовала поставить Мерлина Мэнсона. Йорген пытался доказать ей, что ее «Мэнсон полное дерьмо по сравнению с настоящим хард-роком», а Сибилла в сотый раз называла его «ретроградом, безвозвратно ставшим на якорь прадедушкиных ценностей». А когда их культурологический спор переключался на транс и рэйв – культуру и ее значение в революции синтетических наркотиков, – мой канал восприятия просто отключался. Туристы негромко переговаривались, тихо смеялись, а над гигантскими гребнями барханов раздавался тоскливый вой церберов, которые, подобно своим земным предкам, не оставляли луны без внимания, тем более что их тут целых две! Где-то очень далеко эхом отдавались одиночные выстрелы, но, зная, как в барханах передаются звуки, можно было предположить, что это за много километров отсюда.

Я сдвинул вбок кислородную маску и закурил сигарету, периодически прикладываясь к заветной фляге и борясь с острым желанием подъехать к Ирине и попросить прощения (я иногда действительно совсем себя не понимаю). Ирина ехала на корпус впереди и казалась совершенно отчужденной, а я делал ставки сам на себя – сколько я выдержу без общения: дорога длинная. Расчетная точка нашего прибытия была, по моим подсчетам, еще в пяти стандартных часах нашего маршрута. Это старый горнодобывающий автономный мини-завод, уже давно заброшенный и разграбленный, но с уцелевшим бытовым сектором и сносно работающим реактором. Он стоял на границе песков и каменистой равнины, переходящей в многокилометровое плоскогорье, тянущееся далеко на север.

Я проиграл сам себе сто пятьдесят эргов [7] и с чистой совестью проигравшего подъехал поближе к Ирине.

– А вы знаете, что по инструкции гид должен следовать вторым, за лидером смены? – спросил я.

Ирина промолчала: она что-то записывала в свой электронный планшет.

– Вы на меня сердитесь? – вновь спросил я, напоминая самому себе кота, трущегося о ноги хозяина.

– Нет, не сержусь, – ровным голосом ответила она.

– А можно узнать, что вы там записываете? – Я уже тихо ненавидел себя за то, что вообще заговорил с ней.

7

Валютой на Марсе является энергетический эквивалент стандартного образца атомной батареи. 1 эрг равен 100 килоджоулям.

– Да… так… личные заметки… – Она отвернула планшет так, чтобы я не мог ничего на нем прочесть. Но я успел уловить пару слов: «…аномалия № 42. Форма – треугольник…»

– Вы пишете о глюках? – удивился я.

Она резко повернула голову в мою сторону, смерила меня взглядом – скорее оценивающим, нежели гневным.

– Да, – наконец ответила она, – я веду классификацию аномалий, виденных мною лично.

– Это у вас задание такое? – спросил я как можно непринужденней.

– Почему? – искренне удивилась она. – Я интересуюсь Марсом, мне нравится эта планета, и я хочу здесь многое понять. Может, эти заметки пригодятся кому-нибудь, даже если это буду и я.

– И как вы классифицировали сегодняшний глюк? – спросил я не без иронии.

– Пожиратель Избранных Воинов Света, – ответила она, хищно улыбнувшись.

У меня было ощущение, что я получил в солнечное сплетение.

– Ладно, – я как-то очень комедийно хрюкнул, – один-один.

И она УЛЫБНУЛАСЬ! Я купался в лучах этой улыбки, как идиот, которому подарили новый фантик! Боже – я определенно себе не нравился. Я стал социально опасен!

– А скажите мне, –

спросила Ирина, – про какое «зеркало» бредил этот безумный геолог? Ну, помните? Он сказал, что в зеркале есть все, какие-то ключи, и что вы нас туда ведете.

– Это такая старая марсианская байка, – ответил я, затягиваясь сигаретой, – про то, как когда-то, очень давно, при Первой Волне колонизации, когда на Земле бушевали ураганы и жарило солнце, а на Марсе не было вообще ни хрена, даже такой жиденькой кислородной атмосферки, одна из первых экспедиций на Марс была целиком военной и до потери пульса секретной. Она-то и заложила первую Марсианскую базу под видом установки подпочвенного сканера пород. Сделана она была суперкруто – по технологиям, опережающим свое время на добрую сотню лет. Проект назывался «Зеркало-13», почему – никто не знает. И говорят, эта база до сих пор существует и в состоянии привести в действие какие-то секретнейшие устройства, которые могут сделать жизнь на Марсе земным раем, но без приказа – ни-ни. И вообще они в курсе всего, что тут происходит, могут они все, и инопланетяне у них в корешах числятся. Во как! Но месторасположение ее сверхзасекречено, десятью степенями высшей секретности, потому что… мало ли что… Ищут ее уже третье поколение колонистов, да не могут сыскать! В общем, бред отчаявшихся, своеобразный эквивалент местной религии… А вы разве не слыхали? Или деды вам только обо мне рассказывали?

– Очень любопытно, – пробормотала Ирина, что-то быстро набивая на планшете.

И вновь повисла пауза – несколько напряженная, но ни к чему не обязывающая…

Клекот я услышал, но сильно не напрягся: максимум, на что способен марсианский гриф, именуемый в народе «гарпия», – это сбить с седла. Они вообще редко нападают на людей, только с большой голодухи. Покалечить могут того, кто без шлема, но шлем, по инструкции, снимать можно только в бытовых блоках. Грифов завезли на Марс в качестве детритофагов [8] , в надежде воссоздать экологическую земную цепочку. Ну тому гению, кто их выпустил полетать и освоиться, я бы в глаза посмотрел, со значением… В общем, я уже отчетливо слышал свист перьев и легкое повизгивание и был готов наклонить голову сантиметров на двадцать, а он бы и промахнулся. Ирина слегка отстала, так что гарпия ее и не задела бы. Но пока нагибался, я успел заметить расширившиеся от ужаса глаза Ирины и ее молниеносное движение к бедру, потом – яркую вспышку, и, не пригнись я пониже, меня снесло бы огромным кровоточащим куском птичьего тела. Запахло паленым мясом, и по моей спине потекла свежая горячая кровь грифа-мутанта, а на песок рядом шлепнулась отличная дымящаяся деталь цыпленка-табака. Кто-то вскрикнул. И – тишина…

8

Детритофаги – организмы, разрушающие остатки мертвых растений и животных.

Я, не вынимая изо рта сигареты, забрызганной кровью, надо полагать, вместе с моей физиономией, медленно поднял голову и посмотрел на Ирину очень внимательно. Она застыла, как статуя, сжимая в правой руке небольшой черный продолговатый предмет, бугрящийся блестящими трубками.

Я выдохнул дым, ставший тошнотворно сладковатым, и медленно спросил:

– Милая дама, откуда у вас это оружие?

Ирина тряхнула головой и немного растерянно произнесла:

– Между прочим, я спасла вам жизнь – могли бы сказать «спасибо».

Я посмотрел через всю смену на Йоргена, который делал мне глазами какие-то страшные знаки. Я лишний раз убедился, что не ошибся в своем открытии.

– Спасибо, – сказал я с легким поклоном, – огромное спасибо вам, милая дама, но моей жизни ничто не угрожало. Вы испугались сами.

– Я защищала жизнь лидера смены! – обиженно и с вызовом выкрикнула она, еще не придя в себя от шока.

– Хорошо, – холодно произнес я, – тогда потрудитесь мне ответить: с каких это пор гидов комплектуют портативными бластерами системы «сталкер», принятыми в штатное оружие спецподразделений армейской разведки? Минута на размышление. Время пошло.