Красное Зеркало. Легенда вулкана
Шрифт:
Я заметил на крыльях ревущих самолетов большие черные кресты…
Помню, через какое-то время я все же собрался с силами, встал на четвереньки и куда-то пополз по траншее – мне было все равно куда…
Самолеты больше не возвращались, хотя сквозь звон в ушах я слышал одиночные выстрелы и короткие очереди… Я пытался вспомнить, что же произошло… Хотя бы просто для того, чтобы отключиться, выпасть из этого сна, не поддаться приступу паники и помешательства…
Я вспомнил, как мы заскочили в пирамиду, как погибла Джей, как я подхватил в немой ярости и отчаянии ее труп и мы с Отшельником стали спускаться вниз…
Да, непонятно, какой сон хуже –
Все это действительно напоминало мне старый дурной сон… С одной лишь поправкой – в голове была четкая мысль о том, что я на Марсе, высоко в горах, ищу свою любимую девушку, но… Наверное, я начал сходить с ума, потому что перестал чувствовать разницу между своими видениями и тем, что происходит на самом деле… И кажется, со мной это давно… Еще те монахи в горах… Кажется, они лечили меня от чего-то подобного, но вот вопрос: получилось ли у них это в полной мере? Может, только отчасти? И Пастух Глюков сам стал глюком или фантомом?
Вот я сейчас ползу по траншее, под ногами глина, хотя я был на горе, вокруг явно присутствует нормальное атмосферное давление и воздух – даже самолеты летают, но… как говаривал Льюис Кэрролл, стоп: опять началась путаница! Откуда на горе воздух? На такой высоте?! А самолеты времен Второй мировой войны? Лучше не думать об этом сейчас: что-то мне подсказывало, что это бесполезно… Да… Вот… Я бегал по каменной комнате, но ничего не происходило, не открывалось и не нажималось… Потом я вернулся к саркофагу… Да, я действительно в упор не понимаю: какой же из снов страшнее и нелогичнее?
Когда я вернулся к саркофагу, тела Джей в нем уже не было… Не было, да: я все осмотрел, я ощупал каждый монолитный кусок гранита… Я проклинал все на свете… потом попытался успокоиться… Отшельник ничего не видел – он сидел у стены, обхватив голову руками… На кой хрен он увязался с нами? Этот сумасшедший?
Я сказал, что сейчас попробую сам лечь в саркофаг… Отшельник пробовал меня отговаривать, но я не слушал его… Тусклый свет, опостылевшие аккуратно сложенные глыбы геометрически правильной формы… Боль… отчаяние… решимость… Я лезу в саркофаг… Ложусь на дно и смотрю в потолок, где наверчивает круги странный глюк, с которым я не могу найти контакта… Я захотел спать… Я почувствовал смертельную усталость… Захотелось опять… Как тогда… отключиться… И я отключился… ВСЕ! После этого – чернота и сразу самолеты! Что за…
– Эй, братишка! – услышал я окрик. – Ты чего ползешь, как таракан?
Я остановился как вкопанный и медленно поднял голову: рядом со мной, чуть впереди, примостилось в окопе четверо человек со старинными винтовками. Они были одеты в одинаковую перепачканную униформу такого же линялого цвета хаки, подпоясаны коричневыми кожаными ремнями. Только у одного из них была меховая шапка с длинными свисающими ушами и красной звездой спереди. Он нагнулся ко мне и спросил вновь:
– Ты вообще откуда такой взялся?
– В смысле? – выдавил я из себя, медленно поднимаясь, опершись руками о стенку траншеи.
– В смысле, – добродушно передразнил
Он сперва кивнул влево, а затем вправо. По тому, как он произнес это, я понял, что есть некая принципиальная разница, откуда я взялся. Так как сказать мне было абсолютно нечего, я помотал головой, прислонившись к стенке.
– Я, честно говоря, даже и не помню, – осторожно ответил я, пытаясь почувствовать – что это за люди и как они здесь оказались. Не возникало ощущения, что это какая-то аномалия, но и эмпатия моя молчала.
– Не помнишь? – прищурившись, переспросил боец.
– Нет, – сказал я.
– Контуженый? – снова спросил он.
– Похоже, – уклончиво ответил я.
– Раз контуженый, значит, после авианалета. – Он рассуждал вслух. – А раз после бомбежки – значит, ты с этой стороны, значит, из наших будешь…
Остальные согласно закивали. Я очень обрадовался, что я из «наших», – это придало мне сил. Я огляделся: за краем траншеи виднелась небольшая площадь, мощенная булыжником, в центре которой стояла бронзовая статуя всадника в рыцарских доспехах, с простертой вперед рукой. Всадник был без головы, и хвост у лошади тоже отсутствовал. Кое-где дымились свежие воронки от взрывов да чадил покореженный танк с квадратной башней и нарисованными на ней крестами. Кое-где виднелись чахлые деревца и лежащие трупы людей. Рядом с конной статуей я разглядел круглый фонтан, возле которого валялась перевернутая телега.
Слева от фонтана простирался к закопченному небу стрелами своих башенок ажурный старинный готический собор, облицованный черным мрамором, местами сколотым взрывами.
В дымной кисее, с другого конца площади, возвышались прилепленные друг к другу старинные дома этажей по пять-шесть в высоту. И пара газетных киосков с пустыми выгоревшими окошками.
Рядом с цепью траншей стоял странный предупреждающий знак [37] :
37
Автор этих знаков – шведский ученый Андерс Сэндберг, придумавший обозначения визуальной коммуникации будущего. Данный знак означает: «Осторожно! Макроскопическая квантовая система!»
Греческая буква «пси» – к чему это?
– Я вообще не так давно тут, – начал я, аккуратно подбирая слова. – И почти сразу под бомбежку…
– Так ты с Таманской дивизии, что ль? – всплеснул руками боец. – Из резерва?
– Я из разведки, – сказал я, пытаясь не отклоняться далеко от истины.
– СМЕРШ? [38] – прищурившись вновь, спросил боец.
– Да, – кивнул я уверенно, – вас не предупреждали?
– Говорили, что ваши тут появятся. – Боец достал кисет и стал скручивать папиросу. – Что, секретная операция?
38
СМЕРШ (сокращение от «Смерть шпионам») – официальное наименование органов советской военной контрразведки в 1943–1946 годах.
Демон
2. История одного эволюционера
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
рейтинг книги
Институт экстремальных проблем
Проза:
роман
рейтинг книги
