Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..

Петров Павел

Стало привычным такое явление, когда судостроительная промышленность систематически сдавала Военно-Морскому Флоту фактически неготовые корабли, с неотработанными механизмами и вооружением. Более того, существовавшая система сдаточных испытаний боевых кораблей, по мнению заведующего отделом судостроительной промышленности Ленинградского горкома ВКП(б) Новикова, никак не стимулировала ускорения их окончания, что приводило к недопустимо длительному сроку их сдачи. Этому способствовало недопустимо длительное решение и согласование вопросов между Наркоматами ВМФ и судостроительной промышленности, длительные споры об ответственности за обнаруженные дефекты и поломки в период гарантийного срока. Кроме того, «со стороны руководителей наркомсудпрома не проявляется достаточного внимания в разрешении этого вопроса» [579] .

579

Там же. Л. 3.

Надо сказать, что представители флота неоднократно жаловались на это явление, но сделать ничего не могли, или не хотели. Так, на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР, проходившем 1–4 июня 1937 г., командующий Черноморским флотом флагман флота 2-го ранга И. К. Кожанов пожаловался членам совета, что представители Управления Морских Сил РККА «заставляют принимать корабли небоеспособные». Далее он конкретизировал, что на Черном море подводные лодки «принимают недоконченными как в отношении оружия, так и в отношении механизации» [580] .

Любопытно, что в данном вопросе его полностью поддержал командующий Краснознаменным Балтийским флотом флагман 1-го ранга А. К. Сивков, который проиллюстрировал данное явление на примере только что «принятого» от судостроительной промышленности новейшего корабля – лидера эсминцев «Ленинград»: «…Этот лидер проходит сейчас окончательные испытания. Он действительно был принят на Балтийском море. Но как это делается? Формальное утверждение акта производится начальником Управления Морских Сил, но хотя мы лидер приняли, мы его не пользуем. Мы приняли его осенью, завод обязался закончить все работы к маю, и однако, нужно признать, что в действительности ничего не сделал, потребовалось вмешательство правительства… Корабль, сам по себе хороший, окончательно еще не закончен. Я считаю, что мы совершили ошибку, принявши лидер, нельзя было принимать» [581] . И действительно, формально сданный Военно-Морскому Флоту 5 декабря 1936 г., «Ленинград» вплоть до июля 1938 г. (!) простоял у достроечной стенки завода № 190, где устранялись многочисленные дефекты [582] .

580

Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1–4 июня 1937 г.: Документы и материалы. М., 2008. С. 88.

581

Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1–4 июня 1937 г.: Документы и материалы. С. 213.

582

Качур П. И. «Гончие псы» Красного флота. «Ташкент», «Баку», «Ленинград». С. 23.

Самое удивительное, что и спустя год, уже 13 октября 1938 г. ситуация с лидером «Ленинград» почти не изменилась, ввиду чего Главный морской штаб ВМФ был проинформирован о том, что «вступивший 2 года тому назад (!) в строй лидер эсминцев “Ленинград ” до сего времени не является полноценным боевым кораблем, так как использование артиллерийского и торпедного оружия корабля, вооруженного заграничной техникой, никем не проверено и не исследовано до конца(!)» [583] . В этом же докладе с тревогой отмечалось, что данное положение тем более опасно, так как «наряду с лидером “Ленинград” на КБФ и ЧФ вступают в строй однотипные другие корабли, которые также будут являться небоеспособными кораблями» [584] . На заседании Военного совета КБФ в июне 1939 г., в присутствии наркома ВМФ, было с тревогой отмечено, что значительным тормозом в деле боевой подготовки на флоте являются «заводские хвосты (большие недоделки)» [585] . Неудивительно, что легкий крейсер «Максим Горький», строившийся по улучшенному проекту 26-бис, был официально сдан флоту в конце 1940 г. с недоделками, составлявшими 2 % от общей стоимости работ [586] .

583

РГАВМФ. Ф. Р-1877. Он. 1. Д. 253. Л. 246.

584

Там же. Л. 246.

585

Там же. Д. 14. Л. 420.

586

Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. С. 69–70.

При приемке новейших эсминцев проектов 7У в 1940-м году на Балтике выявилось большое количество заводских недоделок, которые срывали их сдачу Военно-Морскому Флоту. Например, по эсминцам «Страшный» и «Смелый» отмечался длительный характер швартовых испытаний ввиду того, что «качество монтажных работ и подготовки механизмов к швартовым испытаниям совершенно недостаточное, а часто неудовлетворительное» [587] . Или же эсминец «Сильный», который еще в 1939-м году был готов к ходовым заводским испытаниям, но они затянулись ввиду большого количества дней стоянки корабля у достроечной стенки завода для устранения многочисленных дефектов (это заняло 32 дня). Та же самая ситуация имела место и с эсминцем «Стойкий», который потратил на исправление дефектов и подготовку к выходам 35 дней. Эсминец этого же проекта «Сторожевой» затратил 26 дней на исправлении заводских дефектов и подготовку к выходам [588] . Вообще, неоправданно много времени уходило на заводские и государственные испытания кораблей, которые зачастую срывались ввиду «неудовлетворительного качества механизмов и монтажных работ и слабой подготовки материальной части сдаточных команд» [589] .

587

ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Он. 26. Д. 719. Л. 47.

588

ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 26. Д. 719. Л. 44–45. Краснов В. К, Краснов И. В. Испытания и испытатели боевых кораблей: к истории отечественного военного судостроения. С. 260.

589

Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. С. 100.

Эта совершенно ненормальная ситуация приводила к тому, что личному составу боевых кораблей даже после их официальной передачи Военно-Морскому Флоту зачастую своими силами приходилось осуществлять их техническую доводку. В итоге, корабли флота, формально сданные и числившиеся в боевом строю, фактически не были готовы к отработке боевых задач, и поэтому долгое время находились ещё в организационном периоде.

В итоге, 14 мая 1940 г. Бюро Ленинградского горкома ВКП(б) было вынуждено принять постановление по данному вопросу, где категорически потребовало «обязать директоров и парторгов ЦК ВКП(б) заводов №№ 189, 190\ 194, 196, “Петрозавод” и Усть-Ижорская верфь неуклонно добиваться сдачи строящихся кораблей, особенно головных, в сроки, установленные правительственным графиком» [590] . В постановлении была отмечена недопустимая медлительность в постройке опытно-экспериментальных кораблей, проявленная со стороны работников Наркомата судостроительной промышленности и заводов, а также недопустимая длительность периода испытаний кораблей на ленинградских судостроительных заводах. В связи с этим, Ленинградский горком партии счел необходимым попросить Наркомат судостроительной промышленности разработать «новое положение, стимулирующее сокращение сроков сдаточных испытаний кораблей» [591] . Было решено пересмотреть существовавшую систему договорных отношений между судостроительными заводами и наркоматом ВМФ, обязав заводы наркомата судостроительной промышленности нести полную ответственность за

качество и безаварийную работу выпускаемой продукции в течение гарантийного срока [592] . Окончательно, порядок испытаний и сдачи серийных боевых кораблей для ВМФ был определен решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 9 апреля 1941 г. [593]

590

ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 26. Д. 651. Л. 7.

591

ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 26. Д. 651. Л. 7–8.

592

Там же. Л. 11.

593

Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919–1952: Каталог. Т. III. 1940–1952. М, 2001. С. 181.

Причины медленного строительства новых боевых кораблей заключались не только в неграмотном планировании, но ещё в технологической неготовности советской промышленности к созданию современных наукоемких образцов вооружения для строящихся кораблей (универсальные артиллерийские установки, приборы управления артиллерийским огнем (особенно, зенитным) и торпедной стрельбой, радиолокационные и гидроакустические станции на надводных кораблях и подлодках, радиопеленгаторы, средства борьбы с неконтактными минами (электромагнитные тралы), неконтактные (акустические и магнитные) мины и торпеды, электрические торпеды с самонаведением и пр.). Наблюдалась большая шумность работы механизмов и устройств на отечественных подлодках, они не имели торпедных автоматов стрельбы, устройств беспузырной стрельбы, стабилизаторов глубины [594] . Отечественная промышленность оказалась неготовой к массовому производству толстой корабельной брони, к выпуску в необходимом количестве корабельных артиллерийских установок, главных и вспомогательных механизмов [595] . И здесь надо признать, что, несмотря на значительные успехи отечественной судостроительной промышленности, достигнутые в годы первых пятилеток, она все ещё продолжала серьезно отставать от иностранной в деле внедрения новейших образцов техники и вооружения.

594

Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 15, 628. Платонов А. В., Лурье В. М. Командиры советских подводных лодок 1941–1945 гг. С. 8. Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. С. 164–165, 172, 184, 198–199. Золотарев В. А., Козлов И. А. Три столетия российского флота 1914–1941. С. 419–426.

595

ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 26. Д. 641. Л. 32–33. Пашин В. М., Васильев А. М. Вклад петербургских корабелов в развитие и становление Российского флота // Наука Санкт-Петербурга и морская мощь России. Т. 1. С. 37. Александров Ю. И., Васильев А. М., Майданов О. П.. Линейные корабли и крейсера петербургской разработки и постройки // Наука Санкт-Петербурга и морская мощь России. Т. 1. С. 82.

§ 3. Создание вооружения для Советского ВМФ в 1935–1941 гг.

Очень важным фактором при строительстве современного Военно-Морского Флота являлось наличие современных типов морских вооружений. И здесь ситуация была далеко не однозначной, ибо по разным видам военно-морского оружия (артиллерийского, торпедного, минно-трального, противолодочного и прочего) достижения отечественных конструкторов носили разный характер.

Разработкой артиллерийского вооружения для ВМФ занимались основные конструкторские бюро на заводах «Большевик» (бывший Обуховский сталелитейный завод) и Ленинградском металлическом заводе (ЛМЗ) им. Сталина, а созданием оптических приборов для артиллерии и приборов управления стрельбой занимались заводы № 212, Государственный оптико-механический завод (ГОМЗ) им. ГПУ, Ленинградский государственный оптико-механический завод (ЛОМЗ) – мастерские завода «Большевик» и «Прогресс» [596] .

596

ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 26. Д. 722. Л. 60. Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. С. 151.

В целом, с разработкой систем артиллерийского вооружения для нужд Военно-Морского Флота дела обстояли успешно, и в 1930-х годах отечественной оборонной промышленности удалось создать целый ряд действительно выдающихся образцов морской и береговой артиллерии. Причем, они ставились на строившиеся серийно надводные корабли различных классов, а также на береговые батареи (как стационарные, так и железнодорожные).

К удачным корабельным артиллерийским системам следует отнести, прежде всего, 406-мм трехорудийные артустановки «МК-1» (предназначались для линкоров «Советский Союз» проекта 23), 305-мм трехорудийные артустановки «МК-15» (для тяжелых крейсеров «Кронштадт» проекта 69), 180-мм трехорудийные установки «МК-3-180» (для легких крейсеров «Киров» проекта 26 и «Максим Горький» проекта 26-бис), 152-мм трехорудийные установки «МК-5» (для строящихся легких крейсеров «Чапаев» проекта 68), 152-мм двухорудийные установки «МК-4» (для линкоров «Советский Союз» проекта 23 и тяжелых крейсеров «Кронштадт» проекта 69), 130-мм артустановки «Б-13» и «Б-2-ЛМ» (для лидеров типа «Ленинград» проекта 1 и типа «Минск» проекта 38, эскадренных миноносцев «Гневный» проекта 7 и «Сторожевой» проекта 7У, а также строящихся ЭМ проекта 30), 100-мм артустановки «Б-24», двухорудийные 100-мм артустановки «М3-14» (для линкоров проекта 23), 100-мм двухорудийные артустановки «Б-54» (для крейсеров проекта 68), 100-мм универсальные артустановки «Б-34» (для крейсеров проектов 26 и 26-бис) [597] . Данные артиллерийские системы, созданные во второй половине 1930–1941 гг., обладали высокими баллистическими характеристиками и отлично проявили себя в ходе Великой Отечественной войны, а многие из них, успешно выдержав испытание войной, впоследствии остались на вооружении Советского Военно-Морского Флота и в послевоенные годы.

597

Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 67, 78, 100, 112, 126, 170, 232, 470–527. Платонов А. В., Апрелев С. В., Синяев Д. Н. Советские боевые корабли 1941–1945 гг. Т. IV. СПб., 1997. С. 17–40. Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. С. 152–162. Лукин В. Е. «…Для приведения в порядок нашу артиллерию» // Цитадель. 2008. № 14. С. 40.

Головным научно-исследовательским учреждением в этой области с 1932 г. являлся Артиллерийский научно-исследовательский морской институт (АНИМИ) в Ленинграде. В период с 1935 по 1941 годы институт возглавлял выдающийся специалист в области морской артиллерии контр-адмирал И. И. Грен. Главная задача АНИМИ в предвоенные годы заключалась в обосновании тактико-технических заданий на новые и модернизируемые артиллерийские системы. Кроме того, институт осуществлял контроль за опытно-конструкторскими работами в промышленности, занимался разработкой теоретических основ стрельбы и обобщением опыта эксплуатации оружия.

Организационно АНИМИ состоял из шести отделов: 1) отдела морских артиллерийских установок; 2) береговых артустановок; 3) боеприпасов и средств воспламенения; 4) приборов управления артиллерийским огнем; 5) баллистики; а в качестве самостоятельного отдела в институт входил Научно-исследовательский морской артиллерийский полигон (НИМАП) в Ржевке. В 1938-м году в состав института была включена также старейшая Лаборатория взрывчатых веществ и порохов, основанная еще в 1891 г. Свою работу АНИМИ начал, имея в штате 43 человека, в том числе 11 военнослужащих. Однако для решения практических задач институт систематически привлекал крупных ученых и военных специалистов.