Красные дни. Роман-хроника в двух книгах. Книга вторая

Знаменский Анатолий Дмитриевич

— Еще 16 марта я подал из Серпухова докладную в Реввоенсовет Республики и Казачий отдел, где высказывал свои соображения насчет того, как привлечь основную массу населения Дона на нашу сторону. Мне известно, Казачий отдел полностью поддерживает эти предложения. Что касается Реввоенсовета, то никаких откликов мы оттуда не имели, а Гражданупр как его рабочий орган придерживается до сего времени противоположных взглядов. Этим и объясняются наши неуспехи на фронте в последнее время. Я, разумеется, не касаюсь тут внешних причин вроде Антанты и международных заговоров против русского народа... Мой вывод, как практика с фронта, поддерживаемый Казачьим отделом: нужны срочные формирования казаков, не раз доказавших свою преданность либо лояльность, — корпус или даже конная армия — для освобождения всей области

от Деникина. Нужно веское поощрение для красных казаков, которые испытывают до сей поры некое ущемление... Июньский декрет не везде выполняется, а чаще саботируется все тем же Гражданупром! Товарищ Ленин, окраины Дона как в мае прошлого года, так и весной нынешнего подверглись разгулу провокаторов, влившихся в огромном числе в тогдашние красногвардейские ряды, — продолжал Миронов. — Я имею в виду анархистов и просто деклассированные элементы, отходившие с Украины... Это тяжелая драма фронтового казачества, которая будет когда-нибудь освещена беспристрастной историей. Среди сотен расстрелянных и сосланных было много невиновных. Революции сделала такие углубления, что бедный ум станичника бессилен разобраться в совершающихся событиях... Наконец, всякие глупости в «Военных известиях», что русское казачество не что иное, как зоологическая среда... Надо ввести военную цензуру для подобных теоретиков.

Ленин вновь усмехнулся и теперь уже откровенно посмотрел на свои часы с потертым, стареньким ремешком. Миронов говорил более пятнадцати минут — небывалый регламент в этом кабинете.

Закончил глуховатым от волнения голосом, как и начинал:

— Владимир Ильич, мне поручается формирование конного корпуса. Прошу оказать всемерную поддержку, чтобы я в короткий срок смог перехватить инициативу из рук белой армии на Южном и Донском фронтах, чтобы прекратить казни наших людей в тылу Деникина и отвоевать нынешний урожай хлеба у нас на Юге и в части Воронежской губернии. Пока еще не поздно. — Миронов сделал шаг назад и, опустив руку с бумагами, добавил как бы от себя лично: — Я знаю, существует недоверие ко мне, как к бывшему старому офицеру. Я человек действительно уже пожилой, старого закала, мне претит и не по душе некая анархия у нас... Но кто бы обо мне чего ни лгал, я торжественно заявляю здесь, перед лицом пролетариата, что делу его не изменял и не изменю ни при каких условиях! А что касается людей подозревающих и не понимающих, в сущности, коммунистической идеи, то не мне одному от этих толкователей тяжело и больно, а больно, думаю, всему трудовому крестьянству.

Владимир Ильич мельком глянул на часы, потом на бумаги — перед ним лежали неоконченные странички обращения «Все на борьбу с Деникиным!» — и заметил, лично для Миронова:

— Относительно крестьянского вопроса и продразверстки, мне кажется, на местах все еще допускаются нарушения линии VIII партсъезда и перегибы, с которыми надо бороться самым жесточайшим образом. Вот последняя резолюция Моссовета на этот счет. — Ленин взял из ближайшей папки бумагу и прочитал вслух: — «Все силы напрячь для помощи среднему крестьянину и пресечения тех злоупотреблений, от которых он так часто страдает, для его товарищеской поддержки. Такие советские работники, которые не понимают этой единственно правильной политики или не умеют провести ее в жизнь, должны быть немедленно смещены». И еще... — Владимир Ильич обернулся теперь к Калинину: — Надо уже теперь оповестить через газеты, а может быть, и по телефону, что твердые цены на хлеб предполагается увеличить втрое, возможно, даже в пять раз! Это во многом решит наболевшие вопросы.

Миронов переглянулся с Макаровым и кивнул согласно.

За время короткого доклада по частным репликам и справкам, вроде последней, открылась Миронову самая характерная черта Ленина: понимать суть вопроса на всю его глубину, брать проблему в ее взаимосвязях с другими, менее острыми, которые могут выявить себя назавтра. Ленин обезоруживал собеседника не возражением, не силой своего интеллекта, а лишь пониманием и сочувствием к правоте.

Владимир Ильич между тем взглянул на Макарова и Миронова и добавил с едва заметной усмешкой:

— Что касается нерасторопности с мобилизацией казаков, то всю вину на Реввоенсовет возлагать, товарищи, все же не следует... Мобилизация

направлена была у нас прежде всего на неземледельческие губернии и те местности, где больше всего страдают рабочие и крестьяне от голода. Передвинуть мы их предполагали на Юг, и прежде всего на Дон... Обстановка, насколько вы знаете, резко изменилась, а Реввоенсовет не смог быстро перестроиться. Инерция. Но теперь, надо полагать, товарищи сделают для себя выводы. — Встал, пожимая всем руки: — Пожалуйста, приступайте к работе. Со всей энергией! Товарищ Миронов, через месяц ваш кавалерийский корпус должен заявить о себе!

Миронов молча склонил голову, принимая напутствие как приказ.

Проводив взглядом вышедших из кабинета Макарова и Миронова, Ленин с привычной доброжелательной усмешкой взглянул на Калинина:

— А такие люди нам очень нужны! Вы как полагаете, Михаил Иванович?

Калинин несколько скептически пожал плечами:

— Миронов — фигура все же довольно сложная, не без сословных предрассудков. Надо ему дать хорошего комиссара.

— Да, да, комиссара! — Ленин, расслабясь, откинулся на спинку своего жесткого кресла и вытянул руки на подлокотниках. — Комиссара — это очень важно, архиважно! Кстати, а кто у нас там возглавляет бюро, на Дону? Сырцов, кажется?

Калинин кивнул утвердительно.

— Послушайте, но мне кто-то говорил, что он троцкист? Отсюда, возможно, и все затруднения в политике на Юге? — Ленин внимательно взглянул в откровенно блеснувшие очки председателя ВЦИК. — Если это так, то чего же ему делать на Дону? Поговорите в Оргбюро, чтобы подумали о переводе куда-нибудь в иное место. Ну, к примеру, в Одессу. — И повторил, как решенное уже: — Да. Не забыть. В ближайшие перевыборы — в Одессу.

...В Казачьем отделе дежурный и машинистка поднялись навстречу, вопросительно смотрели на лица возвратившихся с доклада, желая предугадать возможные решения. Макаров ободряюще кивнул им, а своего спутника чуть приобнял правой рукой за плечи:

— Все! Завтра же начнем формировать корпус! А через месяц, как сказал Владимир Ильич...

— Через месяц этот «трехнедельный удалец» Мамонтов запрыгает у меня, как блоха на горячей сковороде! — властно и прямо сказал Миронов и хмуро взглянул на карту, размеченную красными флажками фронтов...

ДОКУМЕНТЫ

10 июля 1919 г.

Из протокола № 76

Слушали: О кооптации в члены Казачьего отдела ВЦИК казака Усть-Медведицкого округа Донской обл. Миронова Ф. К.

Постановили: С чувством глубокой и искренней благодарности к тов. Миронову за всю боевую деятельность по укреплению Советской власти и защите прав и интересов трудового казачества и принимая во внимание полную преданность тов. Миронова, засвидетельствованную не только словами, но и кровавыми боями с противником, причем тов. Миронов стяжал себе славу непобедимого вождя, КООПТИРОВАТЬ В ЧЛЕНЫ КАЗАЧЬЕГО ОТДЕЛА ВЦИК, использовать его знания, как военного стратега, на фронте действующей армии по усмотрению высших военных властей.

Для установления полной связи с тов. Мироновым... и для наилучшей политической работы командировать в помощь тов. Миронову члена Казачьего отдела ВЦИК по избранию последнего.

Принято единогласно.

Председатель Степанов [18]

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

1

На глухой железнодорожной ветке Верхняя Хава — Анна, под Воронежем, формировались в середине июля части красного Донского кавкорпуса. Сюда отведены были на отдых остатки бывших экспедиционных войск, к ним присоединялись первые эскадроны свежей мобилизации из Хоперского и Донецкого округов, с верховьев Медведицы, сюда же группами и в одиночку тянулись по степной грани казаки-добровольцы, голь и беднота из порушенных Деникиным станиц и хуторов, шли бывшие раненые из отпусков.

18

ЦГАОР, ф. 1235, оп. 82, л. 4, с. 62-63