Красные и белые. На краю океана
Шрифт:
Вишневский опустился на срубленную пихту; раньше Пепеляева и Андерса и всех дружинников он понял; после Лисьей Поляны идти на Якутск невозможно.
— Может, и доползем, но там нас возьмут голыми руками. Мы дали России гражданскую войну, а что в итоге? Мы, дворяне, сидим в тайге, на какой-то Лисьей Поляне. Страшный итог!
Наступило утро двадцатого дня обороны. Оно было метельным, на поляне передвигались снежные вихри, метались в них сосны и пихты. Под стать пасмурному утру было настроение красноармейцев: в сером
•Строд безнадежно думал о том, что лошадиного мяса осталось на пару дней, и нет дров, и нечем сменить подстилку для раненых. Если сегодня пепеляевцы пойдут в очередную атаку, то конец их обороне. Он всю ночь слышал какое-то движение в стане противника, Вишневский то ли получил подкрепление, то ли готовится к наступлению.
Но шли часы, атаки не было. Метель улеглась, опали снежные вихри, в тайге возникла торжественная тишина, та самая, что иногда называется безмолвием Севера. И вот это безмолвие лопнуло-от далекого, круглого, плотного звука, он прокатился над сопками — неумолимый, властный, беспощадный. Что-то тяжело ахнуло, земля содрогнулась, по тайге пронеслись тысячи угрожающих шорохов.
— Орудийный выстрел! Генерал Ракитин подходит к Лисьей Поляне. — Строд выбежал из юрты. Красноармейцы повернулись к нему, ожидая последнего приказа.
— Сейчас начнется атака. Мы взорвем их и себя, когда они окажутся здесь,— сказал Строд.
Орудийная канонада продолжалась весь день, но пепеляевцы так и не пошли в свою решающую атаку.
Это было непонятно и поразительно.
Строд опасался какого-то подвоха и все чего-то ждал, взглядывая на пробитое пулями знамя, что развертывалось и пылало на вечернем ветру. Сумерки смешались. Из них вылетело четверо всадников. Они покрутились на опушке и в карьер поскакали к окопам. Строд поднял бинокль.
Всадники ворвались на площадку перед юртой — неожиданные вестники освобождения.
— Байкалов захватил Амгу, Пепеляев отступает на Аян, генерал Вишневский снял осаду Лисьей Поляны, Ракитин бежал в Охотск! — поспешно, словно торопясь избавиться от новостей, выкрикивали они.
...В небе, просторном, раскованном, словно отлитом из перламутра, играло пять солнц, одно настоящее и четыре ложных, косяки негреющего света наполняли, просторную избу; Строд наслаждался и светом, и запахом пихтовых лап, и чистой одеждой, в которую переоделся после бани.
В избу с чемоданом вошел Карл Байкалов. Строд отметил новые глубокие морщины на его лице: «Видно, не сладко пришлось ему в эти дни».
— Как себя чувствуешь? — спросил Байкалов.
Будто новорожденный, легко и бездумно,— рассмеялся Строд.
— Легко — верю, бездумно — сомневаюсь. — Байкалов поставил под лавку чемодан. — Это, брат ты мой, «канцелярия губернатора Якутской провинции» Куликовского. А куда делся сам губернатор? Среди убитых нет.
— А что с Пепеляевым, с Вишневским?
—
Дверь кто-то дернул, в избу вошли охотник и дрожащий от холода старик.
Вот привел к тебе. Обещался заплатить золотом, если отвезу к Пепеляеву, но я привел к тебе,— сказал охотник.
— Что за человек? — спросил Байкалов.
— Перед вами несчастный ^Куликовский,— озираясь, прошептал старик.— Замерз, ужас какая была ночь!
— Где же вы прятались, господин губернатор?
— В стоге сена. Боже мой, что за ужасная ночь! Я промерз до самых костей и голоден...
— Вас накормят и согреют. Выспитесь, и мы поговорим, а сейчас один только вопрос: вы царский политкаторжанин?
— Это было давно. Я не отдаю себе отчета в происходя-
— Я тоже политкаторжанин. Не странно ли, как разошлись пути царских ссыльных?
— Да, да, вы правы.
Куликовского увели в лазарет, Байкалов раскрыл чемодан вынул бело-зеленое шелковое знамя, пачки этикеток для винных бутылок,.сверток бумаг, псалтырь, несколько шприцев визитные карточки. ’
— Даже позолота с карточек стерлась. Вот она, пыль тще-
пем В “з Я ябяяно! е д НуЛСЯ Ст Р„ од - - Бывший революционер с псалтырем. .забавно! А для какой цели винные этикетки?
г ~ РаСПЛаЧИВаЛСЯ ” ми с мес ™ыми жителями вместо денег Смотри, на хересе цена-двадцать пять рублей, на портвей-'
Н Ш ЛГ Ь - Даже «имеют хождение наравне со всеми денежными знаками» написано. — Байкалов развязал бумаги в них оказались письма, незаконченные деловые записи.
В изоу с испуганным лицом вошел фельдшер.
24 А. Алдан-Семенов
— Куликовский морфием отравился.
1 Где он взял -морфий? — спросил Байкалов.
У него был пузырек с морфием, а при обыске сумел припрятать... г
Жалкая смерть! Схожу в лазарет, проведаю раненых,— сказал Строд. Каждый, кто пережил осаду Лисьей Поляны мне стал роднее брата...
Байкалов начал писать рапорт о разгроме добровольческой дружины, но писал без особого удовольствия. Хотя Пепеляев и разбит, но не побежден, и пусть панически отступает, у красных нет сил преследовать его.
Генерал Пепеляев раньше красных вышел на старый тракт и беспрепятственно устремился к Аяну.
Вместе с ним уходил и Андрей Донауров.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
«Где вы, что с вами? Где вы, что -с вами? «Ставрополь», ваши координаты? Сообщаем пункты Охотского побережья, в которых расположены отряды пепеляевцев...»