Красные листья
Шрифт:
Конни широко раскрыла глаза:
— Вы думаете, ее кто-то убил? Я в это не верю. Нет. Не здесь, не в Дартмуте. Зачем? Я думаю, это был несчастный случай.
Спенсер внимательно следил за выражением ее лица и с явным недоверием в голосе спросил:
— Вы так думаете? А что вы об этом знаете?
— Ничего, — проговорила Конни заикаясь. — Только то, что вы мне рассказали.
— Но я рассказал вам очень мало.
Конни наклонилась, чтобы поправить чулок. Взгляда Спенсера она избегала. «Было сказано что-то такое, что заставило
— Констанция, когда вы в последний раз видели Кристину?
Она выпрямилась и, уставившись в потолок, как будто пыталась там почерпнуть вдохновение, ответила довольно вяло:
— Я полагаю, это, должно быть, было во вторник вечером. Перед Благодарением. Мы все играли в карты.
— И как все прошло?
— Хорошо, — ответила Конни, избегая смотреть на Спенсера. Только Альберт смотрел на Спенсера, не отводя взгляда. Только Альберт не ерзал на стуле и не разглядывал свои руки. Только он один, кажется, расслабился и сконцентрировался на вопросах Спенсера, и только он превосходно владел своим голосом. «Может быть, он даже слишком расслабился, — подумал Спенсер. — Черт возьми, у меня, наверное, уже начинает понемногу съезжать крыша».
— Это и был именно последний раз?
— Да, — ответила она, опять не глядя на него.
На этот раз Спенсер попросил Конни поднять глаза.
— Да, — повторила она тихим голосом. — Это было в последний раз.
«Врет», — подумал Спенсер и не позволил ей увильнуть от вопроса, который задал строгим голосом:
— А во время игры возникали какие-нибудь проблемы?
Конни молчала. «Взвешивает варианты, — подумал Спенсер. — Она ведь знает, что я уже говорил с Альбертом».
— Ничего серьезного.
— Никаких ссор?
— Нет, никаких, только нервничали. Ну, во-первых, проходили экзамены, которые проводятся в середине семестра, а во-вторых, это, конечно, глупость, но мы всегда проигрывали Френки.
— Понятно. И Джим не кричал на всю комнату отдыха?
Она, помолчав, ответила:
— Не-а. То есть он что-то там говорил, но это пустяки. Да и игра уже кончилась.
— Так он не кричал?
— Ну, не совсем.
— Вы не можете припомнить, из-за чего тогда взорвался Джим?
— Нет, не могу.
— У вас, ребята, одна болезнь, причем серьезная: частичная, а порой и полная потеря памяти, — сказал Спенсер. — Разве при подготовке к экзаменам это не сказывается?
Конни рассмеялась.
— Какой вы смешной, — сказала она.
Но Спенсер не засмеялся. И смех Конни тоже показался ему искусственным. Он, едва удерживаясь от грубости, спросил:
— Во сколько вы возвратились в свою комнату?
— Я не посмотрела на часы.
— И после этого вы больше с Кристиной не встречались?
— Нет!
— Чем вы занимались
— Я провела его с Альбертом.
— В его комнате или вашей?
— В моей, — проронила она слабым голосом.
— Вы возвратились вместе из комнаты отдыха и больше не расставались?
— Нет, расставались. Он уходил собирать вещи.
— Вы ходили с ним в его комнату?
— Нет, я оставалась в своей.
— Хорошо. Теперь расскажите как можно подробнее, что вы делали все оставшееся время до тех пор, пока не легли в постель.
— Ну что вы, разве я смогу сейчас все это вспомнить! Это было так давно. — Казалось, она потеряла способность находить нужные слова.
Спенсеру это не нравилось, он продолжал настаивать на точных ответах и почти приказал:
— Расскажите что запомнили.
— Дайте подумать… Альберт, значит, пошел к себе…
— Во сколько? — прервал ее Спенсер.
— Я думаю, сразу же после полуночи.
— Хорошо, что потом?
— Потом? Ничего. Я собрала вещи, немного прибралась, приготовила одежду для поездки домой и пошла умываться.
— Хорошо, что потом?
— А потом? Хм, потом я… Ну что же, я действительно не могу вспомнить. Мне кажется, я позвонила Альберту, чтобы узнать, когда он придет. Но его телефон был занят. Подождала несколько минут и позвонила снова. И опять было занято.
— В котором часу это было?
— Где-то около часа ночи, может быть. Хорошо помню, что подумала тогда, что уже довольно поздно, а он разговаривает по телефону.
— Да. — Спенсер ждал.
— Потом я… я еще подождала. Потом позвонила Френки, чтобы узнать, может быть, Альберт говорит с ним.
— И?
— Он с ним не разговаривал. Я имею в виду… там никто не поднял трубку.
— И что вы сделали потом?
— Я позвонила Джиму. Там тоже никто трубку не поднимал. Это меня немного удивило. Джим обычно ложился спать очень рано. Я подумала, что, может быть, Джим у Кристины, может быть, они помирились.
Спенсер многозначительно посмотрел на Уилла. Уилл кивнул. «Ох уж этот Джим», — подумал Спенсер и настойчиво спросил:
— А что потом вы сделали, Констанция?
— Я поднялась наверх, чтобы найти Альберта. Его дверь была заперта, и все внутри было тихо. Тогда я пошла назад, вниз, и позвонила снова, и телефон опять был занят. Тогда я поняла, что это, наверное, трубка неровно положена или что-то вроде этого.
— И что потом?
— Я все еще не знала, где он, поэтому направилась в комнату отдыха.
— Он был там?
— Нет. Хм, то есть он был, но, как потом выяснилось, в туалете. Но я там не долго задержалась. Только заглянула и сразу ушла.
— Что вы увидели, когда заглянули?
— По телевизору шел «Крепкий орешек», и кто-то сидел в кресле.
— А что, свет был погашен в комнате отдыха? Может быть, это был Альберт?
— Нет.
— А как вы узнали, что Альберт был в туалете?