Красные нити
Шрифт:
— Мы хотели попросить вас заняться расследованием убийства нашей дочери! — вдруг выпалил отец Кати Ореховой.
Его жена обернулась, и спешно вытерев мокрые от слез глаза, уставилась на Корнилова.
Тот пару секунд переводил взгляд с отца на мать. Ему тяжело было выдержать их преисполненный надежды пристальный и молящий взгляд.
Он вздохнул.
— Этим делом наверняка займется Следственный комитет…
— Мы бы хотели, чтобы это были вы, господин подполковник, — произнес Орехов.
— Мы о вас много слышали! —
— Боюсь, вы сильно преувеличиваете, — сдержанно ответил Стас. — И потом, убийство вашей дочери, наверняка связано с исчезновением Людмилы Елизаровой…
— Значит нашу дочь убили из-за неё?! — яростно спросил отец Кати.
— Я не знаю, — честно ответил Корнилов.
— А почему не вы занимаетесь расследованием об исчезновении Елизаровой? — допытывался отец Ореховой.
— Потому что я сейчас расследую другое дело, но… — Стас сделал паузу.
Он не мог решится, стоит ли давать надежду семье Ореховых. И решил, что стоит.
— Я занимаюсь делом, которое в свою очередь может быть связано с исчезновением Елизаровой…
— Да плевать нам на эту Елизарову! — воскликнул отец Кати. — Вы можете найти убийцу нашей девочки, или нет?
— Тиши, Петь, пожалуйста… не кричи, — жена Петра Орехова, успокаивающе положила руку на его плечо.
Тот яростно и громко сопя продолжал пожирать Стаса требовательным взглядом.
Корнилов был терпелив и невозмутим.
— Я не могу вам раскрывать подробности дела, но очень высока вероятность, что убийца вашей дочери связан с исчезновением Елизаровой и тем делом, которое расследую я, — пояснил он убитым горем и разочарованным родителям. — Я постараюсь… по мере своих возможностей, выяснить кто и зачем убил вашу дочь. Но, прежде можете мне ответить на пару вопросов?
— Да, да, да! Конечно! — с готовностью закивал головой Орехов.
Его жена лишь слезно всхлипнула, и поджала губы, глядя на Стаса.
— Вы и ваша дочь не из Москвы? — спросил Корнилов.
— Нет, мы из Владимира, — ответил Петр Орехов.
— Ваша дочь работала или училась в Москве? — спросил Стас, достав маленький блокнот и ручку, которые всегда были при нём.
— Работала, — кивнула Вера Орехова, — она работала кредитным консультантом…
— В каком банке? — спросил Стас.
Супруги Ореховы застыли, боязливо переглянулись.
— Кажется… — проговорил Пётр Орехов. — Как-то на белл… заканчивалось… или…
— Нобелл… — пожала плечами Вера Орехова, — то ли Парабелл…
Корнилов внимательно посмотрел на них.
— Может быть ORBEL? — чуть вкрадчиво спросил Корнилов.
— Да! — выпалил Пётр Орехов. — Точно! Точно! ORBEL!
Глядя на оживившихся супругов Ореховых, Стас ощутил тревожный импульс в своем сознании. Внутренний пружинистый толчок породивший напряженные
ORBEL. Стас, изучая дело Гольшанского, встречал это название. Сеть банковских отделений принадлежат второй и бывшей жене Сильвестра Гольшанского, Анжелике Орбеловой.
Совпадение или нет, что погибшая девушка, которую явно некто пытался выдать за погибшую Людмилу Елизарову, работала в банке бывшей жены Гольшанского? Может ли Анжелика Орбелова быть как-то замешана в исчезновении Людмилы Елизаровой? А если может, то как?
Заверив Ореховых, что сделает всё возможное для поимки убийцы их дочери, Стас сел за руль, и направился в сторону района Ивановское, откуда можно выехать на трассу М7.
Рассуждая над новой информацией Стас, выехал из города.
Он подумывал позвонить Коле и Брониславу, но те сейчас заняты другим. Сеня присматривает за Сильвестром, и ждет, когда Поклонник Елизаровой попытается того убить.
Стас решил связаться с Колей Домбровским завтра. Нужно срочно проработать возможные версии причастности Орбеловой к исчезновению Елизаровой и убийствам адвокатов.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Вторник, 19 января
Горячая вода стекала по моей спине, гладила плечи, и омывала лицо.
Я уже минут двадцать стояла в кабинке, нежась под душем. Я стремилась не столько смыть пот после пробежки, сколько ночные кошмары.
Я выключила воду, открыла душевую кабинку, сняла висящее рядом с дверцей полотенце, и замоталась в него.
Подойдя к раковине я взяла с полочки возле зеркала увлажняющий крем, и нанесла на лицо. Распределив чуточку прохладный крем на лице, легонько постучала кончиками пальцев под глазами, и так же легко помассировала на щеках и на лбу.
В голове звенели голоса и крики из воспоминаний Исидора Игоревича.
Он так и не сумел рассказать словами, что происходило в приюте «Зелёная колыбель», и что ему довелось увидеть. Зато, потом, уже в пустом классе, не считая стоящего за спиной Лёвы Синицына, я сумела увидеть новые воспоминания Исидора.
Увиденное оказалось настолько непревзойденно мерзким и ужасающим, что оставило где-то внутри меня несмываемый грязный отпечаток. Не отмывающийся след прикосновения грязи из смеси отвратительнейших человеческих пороков.
«Зелёная колыбель» и её… гости… Эти богатые ублюдки, считающие себя властелинами мира. Эти жирные боровы не способные чувствовать себя уверенными и опытными со взрослыми девушками. Мучимые страхом своей неполноценности, забитые внутренними комплексами и ненавидящие за это всё и всех вокруг… Все они приезжали туда. Все они были там. В приюте «Зелёная колыбель».