Красные огурцы
Шрифт:
После полдника Антон зашел в секцию терапевтического труда и там целый час усердно терапевтически трудился: лепил из глины, обжигал и раскрашивал поделку.
В палате он достал из кармана веревку, украденную в секции, и приладил ее к африканской маске. Теперь маску можно было носить.
После ужина Антон надел маску, взял прялку и вышел в коридор. Дежурная сестра сидела за своей стойкой, с головой уйдя в сборник «100 новых судоку».
— Ключи! — замогильным голосом потребовал Антон, направив прялку на дежурную.
— Красота какая! — оценила медсестра. — Я все хотела спросить у вас, Антон, откуда эта маска?
— Из Сомали, — объяснил Антон, снимая маску. —
— Конечно. — Сестра открыла дверь подсобки, где хранились личные вещи, и вынесла Антону его коробку.
Антон взял свой телефон, быстро сунул его в карман, достал из того же кармана его глиняный муляж и сделал вид, что набирает номер.
— Никто не подходит, — сказал он через минуту. — Спасибо!
— Пожалуйста, спокойной ночи.
На следующее утро он набрал номер отделения полиции Красных Огурцов и попросил к телефону майора Иванова.
«Да», — говорил Иванов. «Где же я его возьму?!» — говорил Иванов. «Нет, еще не потратил», — говорил Иванов.
В конце беседы майор сказал, что Антон псих, но обещал помочь. В его голосе звучало уважение.
Тем же утром Сергей Шулаков гулял по саванне, одетый в комбинезон из леопардовых шкур, который подарили ему соратники на день рождения. В руках у него был автомат Калашникова. Сверху послышались свист и крик, прямо перед ним на многострадальную сомалийскую землю на парашюте опустилась красивая белая женщина в таком же леопардовом комбинезоне.
— Сволочи! Скоты! Как вы с женщиной обращаетесь?! — Анжелика села, перестала кричать и воззрилась на загорелого мужчину с автоматом.
С автоматом. Со шрамом. В леопардовом комбинезоне. Из настоящего леопарда! Она поправила волосы, немного растрепавшиеся во время свободного падения, и, понизив голос на октаву, сказала:
— Здравствуйте.
— Добрый день, — галантно ответил Шулакет, не веря своим глазам.
— Я одинокая, но несломленная женщина, — произнесла незнакомка. — А вы, я вижу, человек благородный и не откажитесь протянуть руку помощи.
Тем же утром президент России провел в Кремле встречу с министрами, чтобы наконец разобраться, что же произошло в «Останкино». Встреча привела его в тихую ярость. Министры с перепугу озвучили (разговаривать они давно разучились и только озвучивали) несколько абсолютно противоречащих друг другу версий, явно выдуманных тут же в кабинете. От плановых учений, через ложную тревогу до происков исламистов, американцев и оппозиционеров. То ли вместе взятых, то ли по отдельности.
Президент выпроводил министров и посмотрел на часы. Он уже много лет боролся с соблазном попробовать облегчать давление шапки Мономаха средством, традиционным в этих стенах, — водкой. Пить он не любил и всю жизнь от этого страдал. Товарищи еще в молодости упрекали его: «Ты что, не русский человек? Не патриот? Русский? Патриот? Тогда пей». После водки он впадал в тоску и отупение. Но сейчас любое из этих состояний было бы спасением по сравнению с ощущением бессильной ярости перед происходящим вокруг. Если уже в Москве, в Телецентре «Останкино» мы не можем навести порядок, о каком управлении вообще может идти речь? Страна живет своей жизнью. И система, в которой она живет, называется… Президент посмотрел на часы. Полдень. Да что б вас всех! Он открыл дверцу шкафа, налил себе водки в стакан для виски и сделал глоток. И система эта называется хаос. Хаос! Он сделал еще один глоток. За окном на солнышке грелись красные кремлевские башни. Перекрасить их, что ли? Раньше, говорят, были белые. Или это стены были белые?
Но если все хаос, то это же по-своему прекрасно! Это значит, что ошибиться нельзя. Это все равно что рисовать абстрактную картину. Как ни намалюй, она останется абстрактной, а ценность ее будет зависеть от того, кто нарисовал. Президент побарабанил ногтями по стакану. Дверь открылась, в кабинет засунулась морда дурака Токмакова.
— Звали?
— Нет.
— Извините, Михаил Петрович, показалось. — Токмаков убрал свою морду из дверного проема.
Президент снова постучал ногтями по стакану. Токмаков снова высунулся из полузакрытой двери. Вот оно, в действии. Хаос. Кретин Токмаков думает, что если я стучу по стакану, значит зову его. А этот герой думает, что совершил подвиг, а сам сидит в сумасшедшем доме. А я? А я думаю, что управляю Россией, а на самом деле…
— А вообще зайди-ка, Сережа.
Токмаков радостно, как собака, вбежал в кабинет и вытянулся, преисполненный рвения.
— Значит, так. Нужно кое-что сделать. Сколько раз проводятся тренировки по стрельбе в службе личной безопасности?
— Два раза в месяц, по пятым и двадцать пятым числам.
— Теперь будет по десятым и тридцатым.
— Слушаюсь. А как же февраль?
— А в феврале — двадцать девятого. Но не стрельбы, а… подводная боеспособность. С аквалангом.
— Так ведь зима, Михаил Петрович!
— Вот именно! Ты еще не понял? — Президент многозначительно прищурился. Токмаков тоже прищурился и закивал.
— Понимаю.
— А также. Всем повысить навыки обращения с холодным оружием, не только с ножами, но и с шашками.
— Будет сделано.
— Все. И позови мне Арбатова.
Референт явился незамедлительно.
— Пиши, — сказал президент.
Новое ощущение могущества, помноженного на безнаказанность, наполняло его. Это же как во сне. Можно делать все!
— Указ. Снять с должности министра сельского хозяйства в связи с утратой доверия и назначить на его место министра… обороны. На должность министра обороны назначить губернатора Новосибирской области. А на его место начальника моей службы безопасности.
Невозмутимый референт перестал писать и осторожно посмотрел на президента.
— Пиши-пиши. Токмакова — в Новосибирск. И! — Он поднял палец. — Перекрасить Кремль в белый. Нет… В бело-сине-красный цвет. А Царь-пушку и Царь-колокол поменять местами. И ввести в школах изучение корейского языка. Передай это пресс-секретарю, и пусть зайдет.
Президент выпил еще. Через пятнадцать минут явился пресс-секретарь.
— Ну? — спросил гарант. — Что думаешь по поводу моих июньских указов? Объяснять надо?
Это был момент истины. Смысл или хаос? Работать, как каторжник, или отдыхать, как краб на солнышке?
— Дальновидно! — сказал пресс-секретарь. — И главное — очень своевременно. Особенно с Кремлем. То, что нужно сейчас электорату! Только специалистов по корейскому к первому сентября не успеем набрать. Но, — поспешил добавить пресс-секретарь, видя, что начальник хмурится, — сделаем все возможное!
Тем же утром Аслан Зелимханович Абреков, замглавы администрации по физкультуре и спорту, был так же, как и его президент, преисполнен новых идей. И посетил своего начальника, главу администрации района Красные Огурцы Константина Анатольевича Борща по вопросу, напрямую связанному со своими должностными обязанностями, а именно с физкультурой и спортом. После падения из окна глава района сидел на больничном с переломами двух рук и сотрясением мозга, поэтому встреча состоялась у него дома, в саду камней.