Красные полковники. Дилогия

Бриз Илья

— Да, кто-то очень постарался, — уже улыбаясь во все лицо, опять подпустил шпильку Александр Юрьевич.

— Сами британские пострадавшие молчат, как партизаны, — тоже не смог сдержать улыбку генерал. — Однако на следующий день отдел по розыску Красных полковников в МИ-6 был расформирован. Более того, одновременно было снято какое-либо наблюдение с имущества некой баронессы, незадолго до того сказочно разбогатевшей. Хотя надо признать, она и до того была отнюдь не бедной. И как прикажете все это понимать? И что делать с нашим майором из департамента военной контрразведки?

Сахно

не торопясь закурил, щелкнув громко зашипевшей зажигалкой, и только потом ответил:

— Понимать это надо как мой личный грубейший прокол. В то же время некоторым официальным и неофициальным фигурам за рубежом давно пора понять, что трогать Красных полковников опасно для здоровья. Неприкасаемых нет и не будет! Невзирая на уровень. А майор… Ну, присвойте ему внеочередное звание с тремя звездочками на погонах — заслужил. Между прочим — лучшая кандидатура для начальника службы безопасности нашей Особой производственно-экономической зоны.

— Ты так думаешь?

Александр Юрьевич не ответил.

— А баронесса — она каким боком относится к вашей организации?

— Очень неплохой финансовый специалист и одновременно жена второго задержанного.

— Николая Штолева? — решил проявить осведомленность Полонский.

— Да. Кого еще вычислили аналитики?

— Супругов Гольдштейн, братьев Кононовых с женой старшего, твоих жену и дочь, которая является невестой младшего Кононова — Григория. Судя по всему, у вас семейное дело, — не преминул подпустить ответную шпильку генерал. — Несколько неясными фигурами являются бывшая британская подданная Светлана Гольдштейн, в девичестве Харрисон, и Лев Давыдович Рапопорт. Если первую, несмотря на абсолютно достоверные документы в архивах, в самой Англии никто никогда не видел, то твой тесть — просто фантастически удачливый бизнесмен. Однако никаких исчезновений или одновременного нахождения в разных городах, как в России, так и за границей за ним не замечалось.

— Светлана Харрисон — вымышленное имя. Изначально девушку звали Сарой Линковски. Американка, у которой бандиты убили семью. Витя Гольдштейн успел спасти только ее. Вот такое вот знакомство. Оказалась великолепным думающим математиком. Лев Давыдович? — Сахно задумался. — Рапопорт очень умный человек и наверняка давно догадался обо всем. Имеет большой смысл нашу Особую зону прикрыть его корпорацией. В конце концов, он официально самый богатый на сегодня человек в России, причем сделавший основной капитал на внешнеторговых операциях, то есть — не грабя собственную страну. Не должно возникнуть особых вопросов, откуда взялись деньги на инновационные проекты.

— Только официально самый богатый? — как-то вкрадчиво спросил генерал.

Александр Юрьевич немного помялся, но ответил:

— Ну есть у нас бумаженция на его корпорацию «Зенит», но вот использовать ее мы не собираемся ни при каких обстоятельствах. Зачем обижать хорошего человека? Надо будет — потрясем немного основные западные биржи и сделаем зеленых бумажек ничуть не меньше. Только вот для чего? Задача-то стоит не их разорить, а свою страну поднять.

Полонский

тоже задумался и чуть не пропустил вопрос собеседника:

— Кстати, как давно нас разоблачили?

— После того как ты представился при знакомстве — это было достаточно просто. Ведь ты же сам пожелал быть раскрытым? Не вздумай отрицать. Одного не понимаю — почему сам не захватил власть, а спихнул это на меня?

— Столько пахать, сколько требуется на твоем месте? Нет уж, не хочу!

— Лентяй, — снисходительно согласился генерал. — Как будем строить наши отношения в дальнейшем?

— Разве что-то серьезно изменилось? Но вот портальные технологии все равно не отдам, не надейся. У меня они сохранней будут.

Глава 3

— Тебе не кажется, что мы живем при коммунизме?

У Николая аж челюсть отвалилась от такого заявления жены. Да, они еще не расписаны, и неизвестно когда это произойдет, но жизнь свою они уже связали навсегда. Залог тому — маленький человечек, что растет в его Катерине. Но услышать от баронессы такое?!

— Мы с тобой? — не понял Штолев.

— Вся наша команда. Насколько я помню, самое краткое описание коммунистического общества — «каждому по потребностям, от каждого по его возможностям», — она наконец-то закончила возиться со своими роскошными волосами и, скинув халат и мелькнув прелестями, забралась под одеяло.

— Вообще-то, в определении было строго наоборот, — усмехнулся Николай, наконец-то понявший, что она имеет в виду, — сначала от каждого гражданина, и только потом — ему. Ты что, изучала политэкономию?

— Не совсем полит, но изучала. Свершилось самое страшное, чего с конца девятнадцатого века больше всего боялись буржуазные политики, — появилось, пусть совсем маленькое, сообщество людей, но живущее по коммунистическим принципам.

Штолев вгляделся под неярким светом ночника — ее лицо было абсолютно серьезно.

— Возможно, ты и права, но, родная, давай не сейчас, во втором часу ночи. Тем более что когда рядом со мной красивая женщина… — Николай не стал объяснять дальше. Он просто обнял ее и поцеловал.

Катерина же… Спорить в постели с сильным мужчиной? Тем более если он такой ласковый?..

* * *

Вопрос о политике возник следующим же вечером. Штолев за ужином просто поделился мыслями жены. Сахно вначале оторопь взяла:

— Мы — коммунисты?!

— А разве нет? — улыбнулась Катерина. — Все работают с полной самоотдачей, совершенно не обращая внимания на время и выходные дни. Причем каждый занимается именно тем делом, которое у него лучше всего получается и которое сейчас необходимо сделать в первую очередь. То есть первый пункт определения — от каждого по способностям — полностью соответствует. Второй — каждому по потребностям — тоже, как мне кажется, выполняется. Разве мы материально хоть в чем-то ограничены?