Красный Барон

Останин Виталий Сергеевич

— Введено военное положение для всех сотрудников Комитета Контроля. — сообщил он. — Британцы зашевелились. Иран вторгся в Афганистан. Нападение на Виктора связано с этим.

Я посмотрел на Любу, сделав удивленные глаза. Иран вторгся в Афганистан, а я с этим связан? Каким это, интересно, боком? Та ответила таким же непонимающим взглядом, хотя, в отличие от меня, была местной, и в политических раскладах разбиралась не в пример лучше меня.

— Сбросил вам отчет аналитиков. Посмотрите сами, мне некогда объяснять. — счел необходимым пояснить Василий. После чего невесело хохотнул

и добавил. — Тут в верхах жуткая неразбериха, снег, как обычно, выпал неожиданно — зимой. Так что пока сидите на задницах ровно, и ждите приказа. К вечеру свяжусь с вами, накидаю дополнительной информации.

Как только он отключился, мы с Зимой засели за изучение отчета. И сразу многое стало понятным. И про британцев, и про Иран с Афганистаном, и даже про то, каким боком ко всем этим геополитическим событиям относится просто русский парень Виктор Глебов.

Спусковым механизмом, по мнению аналитических служб Комитета, стал прокол на Полтаве. Когда из портала близ Диканьки повалили савараны, а Министерство обороны стало стягивать к ничем не примечательной воинской части кучу техники и личного состава, это не прошло мимо разведок других стран. Там тоже зарплату не за красивые глаза получали, быстро смогли сопоставить одно с другим. Правда, вывод сделали не очень правильный.

Британцы решили, что у Союза возникли очень серьезные проблемы, так как мы, якобы, призвали Графа. В здешней табели о рангах демонов, это был саваран, прошедший уже десяток пробуждений, по силе превосходящий все, что было у нас на руках. Один единственный раз подобное существо оказалось в этом мире — в результате одного из самых крупных сражений между сверхами двадцатого века.

Произошло это во вьетнамской деревне Ми Лае в 1968 году. Британские и советские сверхи пролили там немало крови, а когда их концентрация выросла до неприличных размеров (около сорока человек с каждой стороны на крохотном пяточке среди густых джунглей), открылся прокол и явился Граф.

Убивали его долго, забыв про былые распри, и потеряв очень много высокоранговых сверхов с обеих сторон. Справились, но результатам визита саварана в наш мир стали договоренности о полном запрете всеми странами призыва демонов, рангом выше Барона, а событие получило название и вошло в учебники истории, как «Резня в Ми Лае».

Другими словами, британская разведка решила, что Союз нарушил договоренности и одновременно ослаб — призыв Графа не мог пройти бесследно для принимающей стороны. Ситуация в мире была сложной и напряженной, вот англосаксы и решили, что лучшего времени для запуска одной из домашних заготовок, не дождаться. И толкнули Иран на войну с Афганистаном.

Надо сказать, что в этом мире весь Ближний Восток лежал под Британской Империей. Иран был одним из прокси короны, а вот Афганистан — единственной страной в том регионе, в котором у Союза были хоть какие-то позиции. И их сейчас мнящие гегемонами джентльмены и ослабляли.

Как следовало из доклада аналитиков, сперва были проведены множественные провокации. Группы британского спецназа нанесли удары по сотне целей сразу — в основном это были иностранные гражданские специалисты. Иранцы, которые

что-то там строили, по тихой подсаживая экономику соседнего государства на иглу своих специалистов.

Так же под шумок снесли несколько групп наших военных специалистов. Но так, как советских военных там не было и быть не могло, это для мировой общественности прошло незамеченным.

А вот видео с жестокими расправами «радикальных исламистов» и «ваххабитов» над мирными иранскими строителями, инженерами, медиками, учителями и даже священниками, облетели весь мир. И, разумеется, после такого иранский шах просто не мог не объявить войну дикому соседу. При полной поддержке Турции и опосредованной — Британии.

Покушение же на меня было частью этого плана. Понимая, что СССР не сдаст так просто единственный плацдарм на Ближнем Востоке, англичане еще до всех этих событий открыли множество контрактов на советских сверхов. Сами как бы оставаясь не при чем, но вышибая из обоймы самых опасных солдат Союза.

Некоторые нападения закончились смертью наших коллег. Так, из доклада я узнал, что погибли знакомые мне люди. В частности, Герман Зукау, с которым я крайне недолго был знаком по Киргизии, был убит на рабочем месте. Его напарница — Маша Хорхина, по счастью сумела уйти. Скрытников вообще нелегко поймать, если они этого не хотят.

Так что, цели убить именно Виктора Глебова не было. Наемникам просто выдали список имен, среди которых было и мое. И чистое везение, что мы приехали в Анапу вместе с Зимой, а напасть сразу на двух сильных сверхов, убийцы не решились. Дождались, пока я останусь один, и атаковали.

— Я правильно понимаю, что проект «Мефисто» опять замораживается? — спросил я у Зимы, закончив чтение.

— Похоже на то. — кивнула девушка. — Никто не захочет вести войну на два фронта сразу. Сперва нужно разобраться с одним вопросом, а потом приступать к другим. Сейчас для правительства главной и важнейшей задачей будет являться Афганистан. Если нас оттуда выпнут, вернуться туда мы сможем с очень большой кровью. Так что нужно удержать.

Я про себя хмыкнул. Надо же — опять Афганистан. Первую молодость я провел в этих негостеприимных песках и скалах, и вот, похоже, вторую тоже коротать буду там. Снова горы, перевалы, засады, колонны с техникой, горящие на узких дорогах. Одно хорошо — теперь у меня не только автомат и боевое братство, но и что-то посерьезнее. Суперспособности, отнятые у саваранов, и вознесшие меня довольно высоко.

— Здорово, что мы смогли выяснить правду о том вторжении. — заметил я. — Было бы хреново постоянно оглядываться на демонов — не лезут ли?

— И да, и нет. — отозвалась Люба. — Савараны все равно будут пролазить туда, где высока концентрация их крови. Но да, хорошо, что массированной атаки пока не планируется.

К вечеру Окелло объявился, как и обещал. Вид у комитетчика был бледный — и это не фигура речи. Черная кожа словно бы стала серой, а всегда ослепительная белозубая улыбка сегодня была, как никогда тусклой. Но, тем не менее, негр продолжал скалиться — видимо не мог иначе. Или это из-за контраста белых зубов и черной кожи так казалось.