Красный дом
Шрифт:
Я звоню дяде Грегори.
Он быстро отвечает и здоровается со мной довольно резко.
– Нам нужно принять решение по Джозефу, – говорю я. – Я не знаю, как будет лучше.
С Грегори никогда не нужно тратить время на пустые светские беседы. Это бессмысленно. Он отмахнется от них, словно слишком занят. Он считает себя очень важным.
– Да, – отвечает он. – Я за то, чтобы последовать совету врача.
– Но ведь на самом деле она не давала советов, не правда ли? Она хочет, чтобы мы приняли решение.
– Совершенно очевидно, что она думает. Следует дать ему умереть. Это самый лучший вариант.
– Хотя на
Пегги о нем позаботиться.
Я слышу, как Грегори раздраженно вздыхает. Звук усиливается, передаваясь по телефонной связи. Его «Ох!» получается невероятно громким.
– Моя мать поступала глупо, – заявляет он. – Ты не должна повторять ее ошибки. Ты хотя бы представляешь, что означает его содержание и сколько это стоит?
– Нет.
– Он овощ, Ева. В этом все дело! Подсказка уже в самом слове!
Я сглатываю.
– Просто это кажется очень серьезным… на самом деле… Ну, ты понимаешь – лишить его еды.
– Он в любом случае все равно что мертв.
– Бабушка говорила, что есть вещи, которые мне нужно о нем знать. Она сказала: «Все обстоит не так, что ты думаешь». Тогда я не обратила внимания на ее слова. Я сильно беспокоилась из-за ее рака, но что она имела в виду?
– Понятия не имею. Что еще она говорила?
– Просто, что она хочет, чтобы я проследила за обеспечением ему должного ухода. Вообще не было понятно, что конкретно она от меня хотела. Четко она не выразилась.
– Ты знаешь, что уход за ним подразумевает круглосуточную работу? И ради чего? Зачем ему жить? Незачем.
Я чувствую, что начинаю склоняться к тому, чтобы позволить Джозефу уйти. Я смогу продолжать жить как живу, как Ева. Все будет так просто.
– Я думаю, что нам нужно это должным образом обсудить, – заявляю я, удивляя сама себя. – Я могу к тебе приехать, чтобы встретиться?
Стоит мне это произнести, как меня охватывает возбуждение от мысли, что я поеду в гости к тете и дяде. Может, то, что я живу наполовину как Ева, притворяюсь другим человеком, изолируя себя от семьи, и не так хорошо, как я себя убеждала.
– Сюда? В Маршпул? – уточняет Грегори.
Я медлю.
– Да.
– Ты всегда говорила, что не хочешь сюда возвращаться.
Он прав. Я никогда не думала, что Ева выживет после контакта с Маршпулом. Там я для всех Селестина, выжившая во время трагедии жалкая маленькая девочка. Девочка, которая пряталась со змеями. А что еще хуже – возможно, такая же агрессивная, как ее брат. Но я хочу поговорить с единственными, оставшимися у меня родственниками, обсудить состояние Джозефа перед тем, как мы примем окончательное решение о том, что делать.
– Я передумала, – отвечаю я. – Завтра я могу приехать?
– Наверное. Если это тебе так нужно. Нет, я хотел сказать… – Я почти слышу, какие усилия он прилагает, чтобы говорить вежливо. – Мне будет приятно тебя увидеть.
– Хорошо. Спасибо. До скорой встречи.
Глава 10
На следующее утро я отвожу деньги и немного еды для кошек в приют, а затем направляюсь в Маршпул. Я еду по дороге, огибающей по краю участок, где стоит Красный дом. Свет отражается от зеркальной поверхности болота, в воздухе висит легкий туман, из-за него воздух становится влажным. На удалении
На главной улице стоят серые каменные дома, боковые улочки поднимаются вверх из долины. Меня преследуют флешбэки. Я гуляю с друзьями в лесу. Встречи с Коди. Его лицо встает у меня перед глазами. Это не то что фотография в моей памяти. Скорее это сочетание чувств и намек на лицо без каких-то особых черт. Я вспоминаю то чувство безопасности, которое испытывала рядом с ним, я могла спокойно говорить то, что хотела, я знала, что он и не жалеет меня, и не презирает. Коди был ярким оазисом в мои темные подростковые годы. Но затем я рассказала ему слишком много, и все пошло наперекосяк, как обычно со мной и бывает.
Я снова заставляю себя очистить сознание. Лучше не думать о прошлом, когда я нахожусь здесь.
Справа от меня возвышенность, на которой растут деревья. Я проезжаю мимо универсального магазина и заворачиваю к дому Грегори и Деллы. Все выглядит так, как раньше. Мне это кажется неправильным – ведь я так изменилась. У меня дрожат пальцы от желания развернуть машину и направиться прямиком домой, но я не поддаюсь этому желанию и еду дальше.
Я останавливаюсь перед их домом и сижу в машине, готовлюсь. Маршпул – это просто место. Проблемы у меня в голове. В некотором смысле прошлое живет только у нас в головах, ведь оно больше не является реальностью. Может, книга «Никогда не поздно иметь счастливое детство» как раз об этом.
Я выхожу из машины и иду по короткой тропинке к входной двери. Я звоню в звонок, но ничего не слышу, никто не подходит к двери. Мне тяжело на душе от мысли, что им настолько на меня плевать, что они даже не выходят меня встретить. Прошло восемь лет, они должны знать, как мне было тяжело сюда приехать.
Я берусь за ручку двери, толкаю ее, и она открывается. Я в коридоре. На меня накатывают воспоминания. Они кричат друг на друга в кухне. Я падаю на колени, когда узнаю, что они думают обо мне, на что я, по их мнению, способна. Затем я быстро пакую чемодан, побросав в него слишком много трусов, но не положив носки, и выбегаю из дома, не зная, куда мне идти, я просто хочу убраться подальше от этого дома. Подальше от них. Я больше никогда сюда не приезжала, до этой минуты.
Я иду по коридору к кухне. Там кричат, и у меня опять начинает крутить живот, точно так же, как в прошлом. Я подхожу немного поближе и останавливаюсь перед дверью.
Мужской голос, расстроенный:
– Это глупость несусветная! Она не могла так поступить!
Женский голос бормочет что-то о том, что это можно оспорить.
Я толкаю дверь.
Мужчина ходит вокруг стола и хмурится. Дядя Грегори. Еще когда я была ребенком, он как-то травмировал позвоночник и поэтому редко садится. Он останавливается и смотрит на меня. Похоже, он не рад меня видеть, но натянуто улыбается и говорит: