Красный Дракон (др. перевод)
Шрифт:
— Можно и так, — начал Крофорд, — можно сейчас обвинять друг друга, можно побежать жаловаться полицейскому комиссару и генеральному прокурору. Пусть они и нам с вами потроха выпустят. А можно по-человечески сесть и подумать, как поймать этого гада. Да, я разрабатывал всю эту операцию и не хуже вас вижу, что она лопнула как пузырь. А у вас здесь, в Чикаго, что, не случалось проколов? Некогда нам сейчас ругаться, капитан. Мы хотим взять его и поехать домой. А чего ты хочешь?
Осборн стал поправлять стоящие у него на столе стакан с карандашами, фотографию девочки с таким же лисьим
— Прямо сейчас я хочу кофе. Компанию составите?
— Я бы не отказался, — сказал Крофорд.
— Я тоже, — отозвался Грэм.
Осборн передал каждому пластиковый стаканчик с кофе и жестом пригласил сесть.
— У Зубастика должен быть фургон или микроавтобус, раз он привез Лаундса в кресле, — заметил Грэм.
Осборн кивнул.
— Номера, которые увидел Лаундс, сняли с фургона, принадлежащего телевизионной мастерской в Оук-парке. Он специально выбрал коммерческие номера, значит, у него действительно был фургон или микроавтобус. На телевизионный фургон он перевесил другие номера, тоже краденые, чтобы не сразу заметили пропажу. Ушлый парень, ничего не скажешь. Точно мы знаем одно — он снял номера с того фургона вчера после восьми тридцати утра. В это время телевизионный мастер заправлялся и расплатился кредитной карточкой. На заправочной станции записали старый номер, значит, его сняли после этого.
— Неужели никто не видел какой-нибудь фургон или микроавтобус поблизости от редакции? — спросил Крофорд.
— Никто. Их сторож вообще ничего не видел. Из него бы футбольный судила получился — самое оно. Первыми к редакции примчались пожарные. Эти как будто сами искали, где бы еще пожар потушить. Мы сейчас ходим по квартирам и частным домам, выясняем, кто работает в ночную смену в районе редакции или там, куда во вторник утром вызывали телевизионного мастера. Может, хоть кто-то видел, как он номера менял.
— Я бы хотел еще раз осмотреть кресло, — сказал Грэм.
— Кресло в нашей лаборатории. Я им позвоню. — Осборн помолчал. — А Лаундс, нужно признать, был все-таки крепкий мужик. В таком состоянии запомнить номер и сообщить пожарным… Вы слышали, что Лаундс говорил в больнице?
Грэм молча кивнул.
— Не хочется затрагивать эту тему, но я должен убедиться, что нет расхождений в том, что мы услышали. Как там было?
Грэм начал монотонным голосом:
— «Зубастик. Грэм подставил меня. Специально подставил. Грэм подставил меня. Положил руку на меня, гад, как на своего щенка».
Осборн не мог знать, что творится в душе Грэма, и продолжал задавать вопросы:
— Он имел в виду ту фотографию в «Тэтлер»?
— Видимо, да.
— Почему он решил, что его подставили?
— У нас до этого были с ним конфликты.
— А на фотографии вы друзья не разлей вода. Маньяк сперва убивает домашних животных, так?
— В том-то и дело, — сказал Грэм и подумал: «Быстро соображает, хитрый лис».
— Почему же вы не прикрывали Лаундса в Чикаго?
Грэм промолчал.
— К тому времени, когда маньяк должен был увидеть «Тэтлер», Лаундс был бы уже с нами, —
— Из того, что сказал Лаундс, можно что-нибудь использовать?
Грэм оторвался от своих мыслей и повторил про себя вопрос Осборна, перед тем как ответить.
— Из того, что сказал Лаундс, вытекает, что маньяк видел газету до нападения, правильно?
— Все верно.
— Если мы согласимся с тем, что он начал действовать, прочитав статью, то не удивляет ли вас, как быстро он нанес удар? Газета вышла в понедельник вечером, во вторник, причем во вторник утром, он уже был в Чикаго, поменял номера, а днем вышел на Лаундса. Какой вывод мы делаем?
— Либо каким-то образом газета попала к нему очень быстро, либо ему рукой подать до Чикаго, — сказал Крофорд. — Он прочитал статью здесь, в Чикаго, или где-нибудь в другом месте в понедельник вечером. Не забывайте, что он ждал этот номер, ему не терпелось прочитать раздел частных объявлений.
— Или он уже был здесь, или приехал на машине откуда-то неподалеку, — заметил Грэм. — Он очень быстро вышел на Лаундса, и у него уже было это массивное инвалидное кресло на колесах, а его с собой в самолет не внесешь — не складывается. Он не мог прилететь сюда, угнать какой-нибудь фургон, сменить номера, а потом ездить по антикварным, искать подходящее кресло. У него должно было быть старинное кресло: современное не подходит для его замысла.
Грэм стоял у окна, подергивая за шнурок жалюзи, и смотрел не отрываясь на глухую кирпичную стену напротив.
— Кресло… кресло… В общем, или оно у него стояло дома, или…
Осборн хотел что-то спросить, но, заметив выражение лица Крофорда, решил подождать.
Грэм пытался завязать узелок на шнурке. Руки у него дрожали.
— …постоянно попадалось на глаза, — подсказал Крофорд.
— Да, на глаза… Смотрите, как у него рождалась идея использовать кресло. Он смотрит на кресло, думает о нем. И, читая статью, он уже знает, что сделает с этими гадами. Какое зрелище: Фредди несется по улице в полыхающем кресле!
— Ты думаешь, он остался там, чтобы полюбоваться?
— Может, и остался. Во всяком случае, он видел это, пусть мысленно, когда обдумывал свой план.
Осборн удивленно наблюдал за Крофордом. Крофорд не был психом. Осборн знал, что Крофорд не псих, и если Крофорд слушает этого психа, значит, так надо.
— Если у него было кресло или если он его все время где-то видел… можно проверить дома для престарелых, для ветеранов, — предложил Осборн.
— Кресло идеально подходило для того, чтобы держать Фредди в неподвижном состоянии, — сказал Грэм.
— И долго держать. Почти пятнадцать с половиной часов, — добавил Осборн.
— Если бы он хотел просто его прикончить, то мог сделать это сразу в гараже, — продолжал Грэм. — Он мог его сжечь в его же машине. Нет, он хотел поговорить с Фредди, помучить его.
— Он или продержал его все время в фургоне, или куда-то отвез, — сказал Крофорд. — Судя по времени, он его куда-то отвозил.
— Это должно было быть безопасное место. Если он его хорошо замаскировал, то, скажем, у входа в дом престарелых они бы не привлекли внимания, — заметил Осборн.