Красный Кристалл
Шрифт:
— И сколько же лет вы так простояли в камне? — спрашивал он, идя рядом с новым знакомцем и ведя за собой коня, чтобы протиснуться в узкой щели.
— Мне кажется, довольно долго, — по некотором размышлении ответит тот. — Вы говорите, что Дивояр уплыл к другим мирам? Так вот, в моё время он ещё плыл над Селембрис.
— Ого! — изумился Лён. — Дивояр ушёл пятьсот лет назад! Всё это время вы стояли в камне!
— Пожалуй, дольше, — подумав, ответил спутник. — Я, конечно, дивоярцам не указ, но в те дни, насколько помню, небесный город не собирался покидать этот край.
— Кажется, небесные маги вам не нравятся? —
— Не то, чтобы не нравятся, — неохотно ответил тот. — Сами понимаете, чего бы ради я стал признаваться в этом вам, без пяти минут дивоярцу? Просто нередко из-за своей неограниченной власти они склонны слишком упрощенно решать некоторые проблемы. Не все ведь волшебники и маги удостоились чести стать дивоярцами, не всем дано. У некоторых недостаточно способностей, у других несколько иная тематика, у третьих вообще свой взгляд на жизнь. А Дивояр — это жёсткая власть, она добивается нужных ей результатов своими способами. Оно, конечно, понятно: лес рубят — щепки летят, да больно уж обтёсывают круто!
— И вы пересеклись с кем-то по вопросам мироустройства? — догадался дивоярец.
— Вот именно! — воинственно ответил Ксиндара, словно продолжал свой давно начатый спор с невидимым оппонентом. После этого выпада он вдруг пошатнулся и опёрся исхудавшей рукой о каменную стену.
— Простите, — пробормотал он, оборачиваясь к Лёну побледневшим лицом. — Давайте посидим немного.
Он явно устал, хотя и хорохорился, стараясь не показывать слабости.
Лён глянул вперёд и увидел, что стены глубокой щели неожиданно разошлись, открывая вид на цветущую местность. Там уступами сходили в долину зелёные холмы, вдали темнели леса, виднелись озёра, дороги, селения, а почти у горизонта просматривались городские шпили. Обнадёживающая картина — это было то, на что рассчитывал Лён, и не ошибся.
Новый знакомец уселся на камень, каких довольно было у выхода из длинной ловушки.
— Это не ваш конь там остался лежать? — спросил молодой дивоярец.
— Что? — поднял голову Ксиндара, и под его чёрными глазами отчётливо пролегли тёмные круги. — Мой конь?
— Он не сумел перескочить через вас, когда вы… — Лён не нашёл слов, чтобы описать то, что случилось с Лаваром.
— Бедняга, — вздохнул тот. — Незавидная судьба. Знаете, юноша, вы сделали для меня очень много. Вы вправе называться дивоярцем, поскольку справились с такой сильной магией, которой меня околдовал мой враг. Но далее я буду вам помехой, и так уж я вижу нетерпение в ваших глазах. Спасибо ещё раз, я, право, очень благодарен. Но более не задерживайтесь из-за меня — ступайте, а я уж как-нибудь отдохну да и пойду себе.
— Куда же вы пойдёте? — удивился Лён, который на самом деле никуда не спешил. — Ведь ваших родных в помине не осталось, и вас никто нигде не ждёт — столько лет прошло!
— О, да! — словно вспомнил человек. — Вы совершенно правы: мне некуда идти. Однако, жить-то надо как-то. Я всё же маг, хоть и не больно сильный. Для начала надо позаботиться о внешнем виде. А то, знаете, нельзя явиться к людям таким оборванцем.
Это уже было интересно: всегда приятно посмотреть, как волшебники делают себе новую одежду. Лён видел много раз как Брунгидьда легко меняла не только одеяние, но и самый внешний вид, становясь то
Лавар Ксиндара потёр ладони, развёл руки и быстро провёл по своим плечам, груди и рукам. Он скоро махнул ладонями по бёдрам, коленям, обвёл босые ступни, и вот по поверхности его тела словно потёк воздух, через мгновение вместо рваных штанов возникли новые — из блестящего тёмного атласа, со множеством прошивок, вставок и шнуровкой. Ноги обулись в новые кожаные ботфорты с серебряной заклёпкой, на плечах наросла новая рубашка, а ту покрыл расшитый серебром камзол из чёрной замши и схватился кожаным поясом с широкой пряжкой, инкрустированной мелким бриллиантом. Поверх камзола лег широкий кружевной воротник и пышными складками устроился атласный галстук. И наконец, на голове Лавара образовалась фетровая шляпа с загнутым краем и пером. В завершение всего на боку его образовалась на перевязи шпага, а с другой стороны у пояса появился разукрашенный кинжал.
Через минуту перед Лёном стоял изысканно одетый кавалер, щеголеватость которого портили лишь спутанные пряди и неопрятная бородка.
— Да, тут бы не мешало гребешком пройтись, — проговорил Лавар, касаясь волос. — А бороду вообще бы стоило сбрить. Ну ладно, оставим это на будущее.
Он провёл ладонями по волосам и огладил бороду, и тут же вместо свалявшихся прядей появились ухоженные локоны, а бородка сама собой подстриглась и укоротилась, превратившись в эспаньолку.
— Ну, как? — молодецки притопнул маг.
— Здорово, — не удержался от похвалы Лён при виде нового облика Лавара. Он протянул руку и потрогал ткань камзола — до того она была хороша на вид. К удивлению Лёна пальцы не ощутили ткани, а встретили только кожу руки!
— Лир-от! — невольно воскликнул Лён, закрыв левый глаз, и тут же увидел нового знакомца в прежнем виде: оборванного и растрёпанного.
— Это же просто видимость, — с укоризной сказал тот. — Я просто создаю иллюзию. Я вообще мастер иллюзий, такова моя профессия. Никто, кроме дивоярцев не в состоянии разглядеть подделку, а для простых людей даже создаётся иллюзия ощущения.
— Простите! — не удержался от смешка Лён.
— Вот именно: простите, — проворчал Ксиндара. — Теперь я снова ощущаю себя голым.
— Я виноват, — всё так же смеясь, ответил Лён. — Не надо было говорить «лир-от», теперь ваша маскировка на меня не действует. Позвольте мне немного загладить мою вину и предложить вам скромное гостеприимство.
Он видел, что Лавар Ксиндара очень голоден и вообще чувствует себя неважно, хотя и принимает бравые позы. Куда отпустишь голого человека, у которого давным-давно погибла лошадь?!